нехорошо!

– Но ты порисуешь, а потом мы положим фломастеры на место. И никто даже не заметит.

– Нет, нельзя.

– А если спохватятся, то я скажу, что это я взял. Пускай меня отшлепают. Мне не больно.

– Лучше я потерплю до дома и там возьму собственные краски.

– Значит, не хочешь или как?

– Не хочу и никак.

– Тогда давай нырнем.

– Как же ты нырнешь?

– А ты надави мне на голову. Как следует.

Алиса попыталась затолкать Оромозика в воду, но он погрузился только наполовину, и тут вода с такой силой вытолкнула шар, что он подпрыгнул над водой и Алиса выскочила из воды по пояс.

– Спасибо, – сказал Оромозик. – Теперь я тебе за это спою что-нибудь громкое.

И он запел таким противным голосом, что Алиса не вытерпела, нырнула и проплыла под водой метров пятьдесят. Но даже на таком расстоянии все было слышно. Какое счастье, подумала Алиса, что в озере не водится рыба, а то бы она сдохла от этой песни.

– Я больше не могу! – закричал с берега археолог Рррр. – Я сматываю удочки!

Но Оромозик ничего этого не слышал. Бывают такие певцы, особенно среди птиц, которые, когда поют, ничего вокруг не слышат – подходи и бери голыми руками. Поэтому, кстати, глухаря и зовут глухарем.

После купания Алиса вернулась на раскопки.

Громозека разрешил ей поработать, чтобы не сидела без дела.

Алисе дали лопатку и широкую упругую кисть. Перед Алисой шел робот, который раскапывал и рыхлил землю. Если попадалось что-то новое, робот отходил в сторону и замирал, а Алиса приступала к настоящим раскопкам.

Она начинала тщательно отчищать вещь от земли.

Сначала ей попалась золотая монета с не известной никому надписью, потом черепок от чашки с цветочком.

Узнав о черепке, притопал Громозека.

– Ты сделала замечательное открытие! – проревел он. – Ведь по этому цветочку мы сможем отыскать планету, где он растет, и открыть тайну этого пустыря.

Громозека называл планету, на которой вел раскопки, пустырем, раз на ней не было ни одного города, завода или дворца.

Черепок отнесли к компьютеру, чтобы тот занялся поисками.

Стало жарко. Алиса почувствовала, что устала. Она отошла в тень куста.

Тут прибежал Оромозик, который на жару не обращал внимания.

– Отдыхаешь? – спросил он.

Алиса кивнула.

– Лимонаду тебе принести?

– Спасибо, я сама схожу.

Оромозик сложил на пузе щупальца и задумался.

– Понимаешь, в чем проблема! – произнес он наконец. – Ты мой лучший друг. Я голову сломал, чтобы придумать, чем бы тебя порадовать. Но до сих пор почти ничего не придумал. Скажи, что мне сделать, чтобы ты меня полюбила хотя бы в десять раз меньше, чем я тебя люблю. Хочешь, я буду петь для тебя с утра до вечера?

– Только не это! – воскликнула Алиса. Но ей не хотелось обижать Оромозика, и поэтому она сказала неправду: – Когда я тебя слушаю, я забываю обо всем остальном.

– Ладно уж, – сказал Оромозик, который уж было приготовился петь и раскрыл пасть, слишком большую для такого маленького ребенка. – Я все равно придумаю для тебя чудесный подарок.

Он ушел, а Алиса прилегла на жидкую травку, солнце припекало, его лучи пробивались сквозь листву куста, жужжали какие-то мелкие насекомые, которым и дела не было до людей... И Алиса незаметно для себя заснула.

Надо тут признаться, что Алиса тысячу раз старалась поймать тот момент, когда она засыпает. Вот, бывает, хочется ей спать, она лежит и не спит. Она считает до ста – и не спит, а потом вдруг просыпается. Как проснулась – помнит. А как заснула – ни разу не поймала этого момента.

Вот и в тот раз – она проснулась.

Не заметив, как заснула.

Небо затянуло облаками, надвигался вечер, от столовой доносился звон ножей и вилок. Мимо прошел археолог Рррр, который нес поднос с находками. Значит, он не все время рыбачит!

Алиса вскочила и побежала умыться.

Потом она увидела голову Громозеки, который не помещался в раскоп. Он трудился как экскаватор, только поток земли ложился валиком рядом с ним.

– Как дела? – спросила Алиса.

– Кажется, я нашел стул, – сказал археолог. – Надо его очистить и достать до ужина.

Солнце клонилось к закату.

Где же мой друг Оромозик?

Оромозика нигде не было видно.

Наверное, он тоже лег поспать.

– А где твой сын? – спросила она Громозеку.

– Только что тут был, сорванец, – ответил Громозека. – Если его увидишь, скажи, чтобы руки мыл и спешил обедать.

Громозека вздохнул и добавил:

– Я ума не приложу, что скажу нашей маме, когда мы вернемся из экспедиции. Боюсь, что Оромозик так похудел, что его придется класть в больницу!

– Неужели он был еще толще, чем сейчас! – воскликнула Алиса.

Громозека задумался.

– Значит, ты не думаешь, что мой мальчик исхудал?

– Я так не думаю.

– А ты сама еще не обедала. Ты сама исхудала! – переключился Громозека на Алису. Он вылез из раскопа и велел Алисе следовать за ним в столовую.

– Сейчас я заставлю тебя есть суп, – сообщил он. – Я знаю, что все дети не любят суп, я сам был ребенком и сам его не выносил. Я прослежу, чтобы вы с Оромозиком питались полноценно. Кстати, где мой малыш? Ты его не видела?

– Я же говорила...

– Ах да, ты его сама искала... И это становится тревожным. И знаешь почему?

– Почему?

– Потому что на этой планете совершенно невозможно потеряться или заблудиться.

Громозека говорил громко, как будто себя уговаривал. А на самом деле разволновался так, что посинел.

– Оромозик! – закричал он так, что горы на горизонте зашатались. – Немедленно иди домой, паршивый мальчишка!

Никакого ответа. Все замерло, даже солнце остановилось и не опускалось к горизонту, чтобы не наступила темнота. Даже природа перепугалась. Помолчав минуты две, все начали кричать снова.

– Оромозик! – разносилось над планетой. – Оромооооо-зик!

И эхо повторяло:

– Оромозик! Домой немедленно!

Вдруг все побежали в палатку, где спали Громозека с сыном. Палатка была большая, как сарай.

В палатке царил беспорядок. Круглое лежбище Оромозика было измято, подушки разбросаны по полу...

– Профессор Громозека! – воскликнул археолог Рррр. – Обратите внимание.