— Ах, бабушка, я там совсем не могла молиться! И они заставили меня снять крестик! Это ведь был не крестильный крестик, правда?

— Нет, нет, золотко. Твой крестильный крестик у меня припрятан. Но без креста ходить никак нельзя. Вот мы Юленьку дождемся, потом поедем отсюда к отцу Василию, и он, конечно, какой-нибудь крестик для тебя отыщет. Найдется у вас крестик, отец Василий?

— Конечно. А пока, Аннушка, надень-ка на шею вот эти четки. Они особые — с Афона, из масличных косточек.

— Спасибо, батюшка!

Аннушка поцеловала крестик, которым заканчивались четки, надела их на шею и спрятала под воротник свитера.

— А что это у тебя за узелок, Аннушка?

— Это костюм моей подруги по комнате. Я должна ей его вернуть.

— Только по почте, посылкой! — строго сказала бабушка. — Дай-ка его мне, я пока спрячу его в мою сумку.

— Ты думаешь, бабушка, я побегу его отдавать? Да ни за что на свете! Я теперь в сторону Келпи и шага не сделаю.

— Вот и умница. Ах, глупенькие вы мои девочки!

Толпа на улице стала редеть: одни пошли на луг к хэллоуинскому костру, другие просто разошлись по домам. Иногда к ним подбегали ряженые ребятишки и требовали:

— Угощение или пакость! — Но, видя священника в рясе и с крестом, они смущались и отбегали, а потом неслись со всех ног вдоль по улице, чтобы успеть к костру.

На холме и вокруг него теснились нечистые духи, ряженые и настоящие. Они образовали вокруг главного костра плотный круг. Юлька стояла впереди рядом с Финегасом.

Вот в крут въехала на белой лошадке красивая дама с жезлом в руке. С другой стороны к костру приблизился дракон. Финегас откинул полы зеленой мантии, выпрямился и стал как будто выше ростом.

— Отойди-ка в сторонку, мышка: теперь я приступаю к своим обязанностям. Сейчас ты увидишь друида Финегаса в деле! — сказал он Юльке и сделал шаг к костру.

Дама подняла жезл и что-то звонко прокричала на непонятном языке. Дракон, со спины которого уже сошли все всадницы, кроме страшной черной старухи, присел на задних и средних лапах и поднял голову на длинной шее. Он гордо оглядел зрителей огромными, как автомобильные фары, желтыми глазами, а потом — по команде дамы с жезлом — резко сунулся головой к черному костру: из его пасти вырвалась длинная струя огня — и костер запылал! Зрители приветствовали его аплодисментами и радостными криками.

Вперед вышли две келпинки в черных балахонах с нарисованными на них белыми скелетами. Они вдвоем торжественно несли небольшой медный сундучок.

Финегас-друид вышел вперед к пылающему костру и поднял свой посох. Вокруг костра все смолкло, слышалось только гудение пламени да треск хвороста. Друид высоким старческим голосом затянул песню, из которой Юлька, конечно, не поняла ни слова. Потом он обвел посохом стоящих вокруг костра преподавательниц и учениц-келпинок, и те начали подпевать ему громкими пронзительными голосами.

Юлька поглядела на лица женщин, девушек и девочек и поразилась происшедшей с ними перемене. То ли блики костра их исказили, то ли песня друида так на них подействовала, но на всех лицах сквозь красоту вдруг проступило жадное ожидание, злобное предвкушение чего-то мерзкого, и стало совершенно не отличить, где маски нечистой силы, а где не прикрытые масками лица и морды.

«Скелеты» поднесли Финегасу сундучок, друид откинул его крышку и вытащил за уши крупного упитанного кролика с желтенькой ленточкой на шее. Он поднял его над головой, продолжая петь свою дикую песню.

— Бильбо! — раздался в толпе отчаянный крик, и сквозь первый ряд ведьм к друиду стало прорываться маленькое привидение в развевающемся саване и мохнатых сапогах.

Друид еще выше поднял кролика.

— Господин Финегас, не смейте жертвоприносить моего кролика! Это мой кролик,мой Бильбо! — отчаянно кричало привидение. Его крепко схватили стоявшие рядом ведьмы и спеленали его же собственным саваном. Привидение пиналось мохнатыми ногами и вопило, не переставая.

Хор умолк, друид закончил песню.

— О великий Самхаин! — вскричал он. — Бог молчания и смерти! Мы приносим тебе в жертву любимое и любящее существо!

— Мы приносим жертву! Мы приносим жертву! Мы приносим жертву! — трижды прокричали ведьмы.

— Нет! Не-е-е-т! — кричало бедное маленькое привидение.

Друид поднял и с размаху швырнул кролика в бушующее пламя костра. Раздался истошный визг привидения и дружный радостный вопль ведьм.

Но кролик до костра не долетел. Юлька в своем лицее недаром занималась спортом: она прыжком взвилась в воздух, перехватила летящего кролика, словно это был баскетбольный мяч, и покатилась с ним по земле. Прежде чем она успела подняться, спасенный кролик вырвался у нее из рук, сиганул между ногами зрителей и умчался в темноту. За кроликом бросилась лошадка Келпи, скинув на затоптанную осеннюю траву королеву фей.

— Беги, кролик, беги! — крикнула Юлька вдогонку летящему стрелой зверьку. Шум и крик поднялся оглушительный, все бестолково махали руками и бегали вокруг костра. Юлька попыталась скрыться в толпе, но не тут-то было: ее перехватил сам друид, закутал в свой плащ и швырнул на спину Диамату. Там ее подхватила поперек живота черная ведьма, и Юлька забилась в жестких, похожих на птичьи лапы,