деле, я фактически присутствовал здесь тогда, когда вы шагнули в этот мир, а ваша матушка его покинула. — И он скорбно пожевал губами. — Да уж, мисс Тулман, счастье неотделимо от печали, и наоборот.

Я призадумалась.

— Получается, что вы семейный адвокат Тулманов?

— Совершенно верно.

— И при этом вы не являетесь адвокатом миссис Джордж Тулман?

— Нет. — Он дружелюбно улыбнулся.

— И вы защищаете интересы Стрэнвайна уже много-много лет.

— Точно.

— Тогда, мистер Бэбкок, может, вы сможете объяснить мне, почему здесь живет и работает не меньше девятисот человек, перевезенных из Лондона? Я уверена, что дядя сам бы до такого не додумался.

Огонь в камине взорвался снопом искр, и мистер Бэбкок громко расхохотался, да так сильно, что его пухлые щеки заходили ходуном.

— Прямо в лоб! Приступаем к делу без лишних экивоков, да? А мне это нравится, в самом деле! — Он снова прыснул. — Ну да, мисс Тулман, а ведь у нас проблема, да? Небольшая проблемка, не то чтобы совсем непредвиденная, но достаточно заковыристая. Элис Тулман, кажется, почуяла, что наследство ее сынка уже не такое, каким было раньше, и отрядила вас сюда, чтобы положить этому конец. Но форма наследства уже полностью изменилась, мисс Тулман!

— Я бы хотела получше в этом разобраться, мистер Бэбкок.

Он откинулся на спинку дивана, сцепив пальцы на животе, и с забавным выражением лица полуприкрыл глаза, которые поблескивали из-за складок щек неожиданно жестко и уверенно. Я невольно обрадовалась, что мне не приходится выступать против него в суде.

— Я бы хотел рассказать вам о вашей бабушке, мисс Тулман. Она была просто потрясающей женщиной, всегда на своем месте. Она командовала всем поместьем, пусть неофициально, но абсолютно реально. У нее было три сына, двое младших сильно отдалились, но старший, законный наследник Стрэнвайна, который был, вернее который является, совершенно особенным, неспособным управлять поместьем — именно он его и унаследовал. Этот сын…

— Мистер Бэбкок, — одернула я. — Вы сказали, что деньги чем-то замещены.

— Терпение, терпение, дорогуша. Меня не так просто сбить с толку. Осмелюсь полагать, вы ведь не будете против того, чтобы ознакомиться с фактами?

Немного поколебавшись, я пожала плечами, и он продолжил свой рассказ:

— Ваша бабушка имела дело с палкой о двух концах: как обеспечить все нужды ее необыкновенного сына при жизни и как обеспечить их после своей смерти. Ведь двое других сыновей ничего не понимали в том, что ему действительно нужно.

— Она боялась, что папа, дядя Джордж или тетя Элис отправят дядю Тулмана в психушку?

— Именно. Тогда миссис Марианна придумала один план. Поистине гениальный план от гениального ума. Она предложила обустроить поместье так, чтобы оно не зависело полностью от гигантской суммы, положенной в банк под какие-то там проценты, а превратилось в живое, процветающее местечко, имеющее собственный регулярный доход и в то же время обеспечивающее уютную среду для существования ее необычного, но любимого сына. Затраты оказались грандиозными, но в итоге все они должны были окупиться. К сожалению, миссис Марианна покинула наш бренный мир до того, как успела полностью воплотить свою задумку. Так же, как и…

— Мистер Бэбкок, а деньги…

Он непреклонно поднял вверх указательный палец.

— …Так же, как и Саймон с Джорджем, последовавшие за ней спустя недолгое время. А я, мисс Тулман, продолжил дело вашей бабушки. Получается, что если мистера Тулли объявят невменяемым или кто-то другой, мягко говоря, не разделяющий убеждений вашей бабушки, встанет у руля, весь план полетит к чертям, не так ли?

И мистер Бэбкок выжидательно откинулся на спинку дивана. Хотя теперь мне предоставили слово, я молчала, раздумывая над тем, как несправедливо все вышло — бабушка все свое внимание без остатка посвятила дяде Тулли, в то время как двое других сыновей были полностью забыты. И тут же одернула сама себя, поняв, что ошибаюсь. Стрэнвайн был объявлен майоратом, так что он в неприкосновенности перейдет к следующему в роде Тулманов и права толстого Роберта не будут ущемлены. А вот я, как всегда, оставалась не при делах.

Я посмотрела на адвоката.

— А это бабушкин план подразумевал массовое переселение из городских работных домов, мистер Бэбкок?

Тот широко улыбнулся и постучал себя по горбатому носу.

— Нет, боюсь, это все я. Нужно было возвести газовый завод, обустроить мастерскую, поставить машины, провести трубы, положить кирпичи и камни, вырыть колодцы. Еще нужны были две школы, пара церквей и много-много домов. Так что требовались рабочие руки. Почему не позволить найти работу тем, кто в ней так нуждается? Это же убить двух зайцев одним махом. И организовать хорошее дело к тому же. Очень успешное.

— А насколько мой отец одобрял этот план?

Мистер Бэбкок перестал улыбаться.

— Душечка, я должен быть честен с вами. Саймон ничего не решил по этому поводу. Смерти мисс Марианны, с которой он так и не успел помириться, а вскоре и его нежно любимой жены абсолютно подкосили его. Чувствовать себя брошенным родной матерью ужасно, даже когда она сама совершенно этого не планирует. Но я искренне полагаю, что он бы полностью одобрил все мои действия. А вот Джорджа Тулмана, человека совершенно из другого теста, мы все преднамеренно оставили в неведении.

Так и представляю себе лицо тетушки, когда она услышит эту историю. Как она суматошно начнет звать горничную, передаст мне скулящую собачонку, подвяжет покрепче чепчик и поспешит в офис своего адвоката через вязкий желтый туман, плотно сжав тонкие бескровные губы. Она наверняка попытается засудить мистера Бэбкока, но ничего не выйдет. Слишком хорошо тот знает свое дело.

Я увидела, что он принялся рассеянно барабанить пальцами по животу.

— Какие-нибудь вопросы, мисс Тулман?

— Насколько поместье близко к тому, чтобы возместить убытки?

Мистер Бэбкок радостно загорелся.

— Наше положение улучшается! В основном благодаря экспорту фарфоровых фигурок, раскрашенных вручную, очень привлекательных, а также декоративной ковке, медным изделиям и другим…

— Так насколько?

— Пять лет, — сказал он.

Пять лет. И я понимала, что он большой оптимист. Пламя в камине немного утихло, и я услышала, как едва различимо вразнобой бьют часы.

Четыре утра.

Мистер Бэбкок проделал такой путь в ночи и вытащил меня из постели ради этого разговора? И тут я поняла, что он еще не мог получить моего письма. Сейчас оно, наверное, только попало в Лондон. Кто-то написал ему сразу, как только я переступила порог Стрэнвайна, и он примчался сюда, как ветер. Может, это была миссис Джеффрис? Я не уверена, но выходит так, что она заранее знала о его приезде, потому что гостиная оказалась начисто убрана. Я почувствовала на себе изучающий взгляд цепких глаз.

— Мистер Бэбкок, что еще вы хотите от меня? Вы же ехали всю ночь напролет не для того, чтобы поделиться со мной деталями семейной истории.

— Конечно же нет, дорогуша. — И он снова откинулся назад. — Вы достаточно сообразительны и хитры, и я хочу предложить вам одну игру. Я хочу, чтобы вы задержали Элис Тулман за пределами Стрэнвайна.

— На целых пять лет, — уточнила я.

— До тех пор, когда наша затея не принесет плоды. Когда Роберт достигнет нужного возраста, он