Но один раз возле поселка Кальци на трассе Шринагар — Лех мост разрушился капитально и нам пришлось заночевать. Причем «местные воротилы гостиничного бизнеса» сразу подняли цены на ночевку в кемпинге — 1500 рупий комфортабельная палатка на двоих! Это было чересчур, и мы отправились в близлежащую дхабу. Хозяином был старик, немногословный и доброжелательный. Когда мы спросили о ночлеге и пояснили, что готовы спать в спальниках на полу, согласился.

Ближе к ночи в дхабу заглянула молодежная интернациональная группа — человек шесть: швейцарцы, немцы, англичанин и новозеландка. Они тоже были не в состоянии много платить за ночлег.

Но когда мы сказали чайханщику, что ребятам тоже негде ночевать и мы готовы потесниться, тот ответил отказом. Но потом добавил, что у него есть другая комната и можно спать там. Как я понял, он счел это неудобным для нас: солидная (в смысле возраста) семейная пара будет ночевать в компании молодых. Он опустил жалюзи, мир погрузился во тьму, и мы заснули под его молитвы. На рассвете мы привели себя в порядок и, когда предложили расплатиться, он назвал смешную даже для Индии сумму — десять рупий с человека. И отказался брать чаевые! Многие путешественники еще в позапрошлом веке отмечали, что, несмотря на грязь и нищету, ладакхцы — доброжелательный, честный и внутренне очень чистый народ. К сожалению, и в Ладакхе таких людей становится все меньше и меньше.

Мы вышли вовремя — вода еще не поднялась, и нам удалось перейти реку по самодельному мосту, сделанному из двух бревен. Наши друзья, проснувшиеся на час позже, сделать этого уже не смогли — через бревна перехлестывали пенистые волны. Но вскоре военные, подняв бревна, наладили переправу.

На этот раз ремонт был косметическим — устанавливали перила, и через полчаса мы начали подъем на перевал Лагалунг (5039 м), чтобы затем снова спуститься в долину Корзок, откуда рукой подать как до китайской границы, так и до Цзо Морари, и затем подняться на Таклунг-ла (5328 м).

И вот наконец, после Таклунг-ла, уже в сумерках нас встретил щит с флагом Ладакха и надписью: «Неге great courage and fortitude is the norm» («Здесь мужество и сила духа являются нормой»). Действительно немногие способны жить в горной пустыне, расположенной на высоте более 3000 метров, с жесточайшими зимними морозами и недолгим летом, с нехваткой воды и небольшим содержанием кислорода в воздухе. Поэтому Ладакх — один из самых низконаселенных районов земного шара. Более 95 процентов его территории не пригодны ни для проживания, ни для земледелия, ни для обитания животных.

Но при этом Ладакх называют страной музыки и улыбок, страной ритуальных танцев лам, страной тысяч духов, страной, где скалы и долины украшают ступы, храмы и монастыри, страной, где царит чистота и любовь. Впервые я узнал о Ладакхе в 1987 году, купив на индийском фестивале фотоальбом Раджнеша Беди с комментариями Рамеша Беди. И если мой путь в сторону гор начался с раннего детства, то поворот на Ладакх я увидел именно в это время.

Государства Ладакх формально не существует — на политической карте Индии есть штат Джамму и Кашмир и одним из крупнейших округов этого штата является Ладакх. Но его отделяют от остальной части страны Великие Гималаи, и большую часть года Ладакх живет совершенно автономно. Впрочем, название говорит само за себя — на ладакхском языке (который является диалектом тибетского языка) «ла», как я уже говорил, означает «перевал», а «дакх» — несколько. То есть страна перевалов. Еще одно название этих мест — Марьюл («Красная страна» — по цвету одежды монахов), а также Малый Тибет. И в Ладакх ведут только три пути: первые два — через горы, с севера из Шринагара, с юга из Манали, а третий, по воздуху, на самолете, прямо в столицу Ладакха город Лех. Причем первые открыты лишь с июня по сентябрь — в остальное время перевалы засыпаны снегом.

Ладакх долгое время (причиной тому индо-китайский конфликт 1962 года) был закрыт для иностранных туристов. И только начиная с 1974-го стал доступен для посещения.

Население Ладакха представляет собой удивительную смесь народов и рас. Это прежде всего связано с расположением — страна была труднодоступна и напоминала ловушку для переселенцев: через Чанг-ла в Ладакх пришли кочевники-скотоводы чангпа, для которых характерны монголоидный тип лица и своя культура. Традиционное жилище чангпа — невысокие палатки из валяной шерсти яка, которые отапливаются по-черному, через отверстие в потолке, традиционная одежда — длинные халаты и красные сапоги на высокой подошве.

Из Индии пришли моны, которые осели в долинах, и многие ладакхские форты построены ими. Они при внесли в тибетское искусство элементы индийского, с ними и с последовавшими за ними дардами пришел буддизм (сейчас многие моны исповедуют мусульманство). Дарды поселились в районах Драс и Горкон.

С первого тысячелетия до н. э. до середины VII века на территории Ладакха существовали дардские княжества.

В течение второй половины первого тысячелетия вся эта каша перемешивалась, в качестве специи к ней добавлялись балти — народ весьма беспокойного северного соседа Балти стана. Но и сейчас пока еще есть места, где каждая из наций сохранила свою культуру и обычаи.

Большую часть времени Ладакх находился под сильным тибетским влиянием (а в VII–IX веках входил в состав Тибетской империи), несколько раз распадался на отдельные княжества, часто воюющие друг с