'...С этой минуты,- говорит он,- мы должны все время носить одни и те же костюмы. Для всех, кто здесь собрался, каждый Проказник должен иметь свое четкое и определенное лицо, чтобы, где бы они вас ни увидели, вы были для них р е а л ь н ы и они настраивались на вашу вещь - на вещь, которой вы занимаетесь'.
На Кизи надета куртка 'инь-ян'. На Горянке - пурпурное платье. На Бэббсе - невообразимые брюки, сшитые Гретхен из разноцветных полосок. И так далее.
Горянка возражает:
'...По-моему, нам стоит позабыть про всякое там четкое лицо и костюмы и попросту открыто делать нашу вещь'.
'...Это верно, но все будет без толку, если они не получат четкого представления о том, в чем наша вещь заключается'.
Короче, все стали носить одни и те же костюмы, и это подействовало. С каждым часом становилось ясно, что Проказники приближаются к раскрытию тайны... Контроля, во всех без исключения ситуациях.
Кизи обладал идеальным чувством времени. К пятнице Кизи наговорил кучу всякой всячины: он говорил на сцене, за кулисами, возле автобуса - и дело шло к тому, что народ вполне мог начать судачить: мол, парень, который столько говорит, никакого дела не сделает, он только и знает, что заниматься болтовней. В тот день Кизи вышел из автобуса, залепив рот огромным куском пластыря. Так он и ходил весь день - молча, с заклеенным ртом. точно хотел сказать: 'Я больше не разговариваю'.
Все малыши в Асиломаре решили, что это тоже великолепно. Все больше и больше их болталось возле автобуса, пока Проказники разбрасывали повсюду водоросли и резвились, словно и сами были детьми. Ночь одна девочка по-настоящему погружается в вещь и ничего так на свете не желает, как пуститься вместе с Проказниками в кислотный полет. Кислоту она не пробовала еще ни разу. Дав ей немного, они принимают кислоту все вместе, возле автобуса, на берегу океана,и, Господи, у нее начинается прикольный бред. Она принимается вопить во весь голос. Только этого им и не хватало. Одно это может разрушить все, чего они добились. Поэтому Кизи поспешно велит окружить ее всеобщей Заботой. Тогда они обступают ее - все Проказники, купают в любви и Заботе, и она прорывается сквозь безумие, выходит с другой стороны и с упоением предается экстазу, и это прекрасно. Все происходит так, словно все теории и убеждения, которые исповедуют Проказники, подверглись испытанию на прочность во внешнем мире, вдали от Ла-Хонды, и вот они действуют, и Проказники владеют... Контролем.
В последний день, в воскресенье, малыши, съехавшиеся на конференцию, устраивают спектакль, что, судя по всему, в традициях конференций. Однако на сей раз спектакль посвящен Проказникам. На роль почти каждого Проказника нашелся малыш. Лучше всего была сыграна роль Отшельника, который постоянно от чего-то увиливает, куда-то крадется и хихикает. Но они сыграли и Кизи, и Бэббса, и некоторых других. Апофеозом спектакля стал музыкальный номер 'За водорослью кто-нибудь!', спетый на мотив песни 'Битлз' 'На помощь!'
Спортивные Рубахи переносили это зрелище безропотно. Они пошли на попятный и по крайней мере избежали раскола. Избежали? Хммммм...
Пол Сойер взглянул на Кизи... и увидел пророка. Ведь он не у ч и л и не п р о п о в е д о в а л. Скорее, он дал им... опыт восприятия, осознание, приходящее на уровне более глубоком, чем мозговая деятельность. Так или иначе, он действовал в традициях великих пророков. Современному миру пророки знакомы только благодаря почтительному, церемонному стилю канонических текстов да научным описаниям различных религий. Кизи же каким-то образом удалось создать саму ауру пророчества, и через Проказников многие люди на конференции, не просто наблюдали, но в о с п р и н и м а л и, впитывали мистическое братское единение, хоть и всегда весьма эксцентричное... чудо за семь дней.
На следующий год состоялись две конференции унитарианской церкви. Одна, как всегда, проводилась в Асиломаре. И, как всегда, там собрались Спортивные Рубахи. Другая была созвана в Высоких Сьеррах, в разреженной горной атмосфере. Однако желаемого эффекта добиться не удалось. Недоставало каких-то духовных децибел. И тем не менее с эпохой собачьего бреда было покончено. Все они были в автобусе, и уже навсегда. Еще через год Сойер прожил месяц в Хейт-Эшбери, где исследовал возможности нового вида духовного пастырства в среде молодежи: в автобусе, так сказать.
О, флю-и-ды...
Вышло так, что одна из делегаток конференции унитариев в Асиломаре опубликовала собственный краткий конспект конференции, а потом разослала его делегатам. Этот конспект Проказники зачитали вслух, сидя в гостиной у Кизи:
'И предстал перед нами Пророк Кизи' - и сделал то-то и то-то. 'И сказал Пророк Кизи' - то да се. 'И сделал Пророк Кизи знак' - означающий Бог знает что. 'И было это хорошо, потому что, как говорит Пророк Кизи'...
...она постоянно повторяла эту фразу, 'Пророк Кизи', и украшала ее библейской риторикой - только на полном серьезе! искренне! восторженно! как настоящая правоверная! и при этом наверняка думала, что Кизи, прочтя это, просияет от удовольствия.
Все Проказники смотрят на Кизи. Он сидит, опустив голову, и грустно произносит:
- Ни к чему нам Христов Полет. Это уже было, и ничего не вышло. Доказываешь свою правоту, а потом получаешь две тысячи лет сплошных войн. Известно, куда заводят такие полеты.
И все-таки момент был щекотливый. Эта милая девушка попыталась выразить все весьма многословно и роль Кизи, и то направление, которому следовали Проказники. Все Проказники... В и д и т Б о г, м ы в с е у ч а с т в у е м в к а к о м - т о п о л е т е. Верно, у них была религия. Это было... так, словно вся вещь Проказников приближалась к некоему логическому завершению, некой... гармонии, и никто не смог бы дать этому точного названия и одновременно считаться человеком со здравым рассудком. Быть может, огромный пылающий столб, который высится над западным горизонтом...
Да и сам Кизи был как одержимый. Одной здешней обстановки хватит, чтобы кто угодно почувствовал себя не в своей прикольной тарелке. Это уже превращается в цирк, сюда наведываются все прикольщики Калифорнии - торчки, бродяги, студенты, приезжают за острыми ощущениями нечесаные девчонки, желающие то ли улететь в космос под ЛСД, то ли Бог знает чего еще. Появляются даже чернокожие, к примеру, Тумба, который в разгар ночи возникает в лесу среди палаток и квакает, точно лягушка-бык: Н е в о л н у й т е с ь, в с е в п о р я д к е, э т о Т у м б а к у р и т т р а в у...
Даже Бэббса, и того достало это разношерстное сборище.
- Это же зоопарк! - говорит он Кизи. - Я уже по горло сыт этой дребеденью со всеобщей любовью!
Но Кизи отвечает:
- Когда ты обладаешь тем. чем обладаем мы, ты не можешь сиднем на этом сидеть. Ты должен подвинуться. Ты не можешь просто владеть этим и на этом сидеть, ты должен подвинуться и поделиться этим с другими. Все это действует, только если ты зовешь других разделить это с тобой.
Поэтому каждый, кто пожелает, Проказник он или нет, мог оставаться сколько заблагорассудится, в тесноте да не в обиде - к чертям собачьим. Вдобавок Кизи вынужден был являться в суд и бороться против растущих как снежный ком лжи доносов, подтасовок и политиканства полицейских. Для одного человека все это было чересчур, и он выглядел так, словно за три месяца постарел на десять лет. Он уже достиг некоего неопределенного возраста между тридцатью и сорока. Он принимал огромные количества винта и выкуривал огромные количества травы. Выглядел он очень изможденным, а когда он выглядел изможденным, лицо его казалось перекошенным. Как-то раз он, спотыкаясь, выбрался из надворной постройки, и Сэнди явственно увидел, как один глаз его смотрит в одну сторону, а другой в другую, точно его скрутила щемящая тоска... да и на самого Сэнди уже вновь начинало накатывать все это зловещее, мрачное дерьмо...
Назад пути нет, старина! Мы летим в космическом корабле, летим с помощью... Контроля... и Заботы... плывем по течению, нам нельзя нырять в нелепое дерьмо, каким бы нелепым оно ни было. Кизи нередко принимал ударные дозы кислоты - вместо положенных по норме 100-250 микрограммов он поглощал 500, 1000, 1500. Раньше он всегда был противником подобных вещей. Кислотным выпендрежникам, прикольщикам, которые устраивали состязание, кто сможет принять больше кислоты, всем подобным типам явно грозило размягчение мозгов. Однако настал, похоже, момент, когда нельзя было оставить без внимания ни одного эксперимента. Както вечером Кизи проглотил около 1500 микрограммов, некоторые
