— Не выводи меня из себя, Лотти, — примирительно сказал я, — или я сорву с тебя все шмотки, и ты почувствуешь себя полной идиоткой, когда станешь а таком виде перемывать тарелки и вообще хлопотать по хозяйству.

Она провела по шее ладонью, пару раз сглотнула и плотоядно уставилась на меня. Сняв телефон с журнального столика, я перенес его к дивану и небрежно швырнул ей на колени.

— Звони ему, — велел я. — Это сэкономит мне уйму времени.

— Иди ты к черту! — зло огрызнулась Лотти.

— Ладно, — сказал я. — Тогда раздевайся. Тарелки на кухне.

В ответ она лишь издевательски усмехнулась, после чего закинула руки за голову и откинулась на спинку дивана. Тогда, развязав узел, я распахнул на ней рубашку, обнажая маленькие, упругие грудки. Но стоило мне лишь взяться за молнию на юбке, как она схватила меня за руки.

— Отвали, ты, козел! — выкрикнула Лотти, густо краснея от охватившего её негодования. — Ладно, я позвоню ему.

Она набрала номер и поговорила с Блэром, коротко описав ему ситуацию и заодно дав мне образную характеристику, состоявшую из нескольких исключительно бранных эпитетов. После чего протянула трубку мне.

— Он хочет с тобой поговорить, — коротко бросила она.

Я взял у неё трубку и радостно сказал:

— Алло!

— Что, черт возьми, происходит, Холман? — раздался недовольный голос Блэра.

— Все, как только что тебе сказала Лотти, — ответил я. — Ты оставил у себя Линди Картер, а значит, Лотти побудет у меня. Не хочешь поменяться?

— Немедленно отпусти её, — решительно отчеканил он. — Или хочешь, чтобы я прислал к тебе Джейка?

— Вчера в доме Лессинджера вы застали меня врасплох, — ответил я. Тогда вы оба были вооружены, но сейчас ситуация изменилась. Вот он я готов на все и полон решимости. Так что, полагаю, торг уместен. Если хочешь, можешь прислать сюда и своего Джейка, и всех его долбаных амбалов. И будь спокоен, уж я позабочусь о том, чтобы встретить их не с пустыми руками.

— А теперь послушай меня, Холман…

— Нет, это ты послушай, урод! — рявкнул я. — Работать по твоему заданию я буду лишь при соблюдении двух условий. Во-первых, я получаю обратно Линди Картер, а, во-вторых, в качестве аванса ты даешь мне чек на пять тысяч долларов.

— Да кто ты такой, чтобы разговаривать со мной в таком тоне?! взвился он.

— Сейчас я брошу трубку, — спокойно сказал я. — А потом сорву с твоей девки остатки одежды и от талии до низу разрисую её голубой краской. А когда просохнет, то верхнюю её часть выкрашу в веселенький красный цвет и…

— Заткнись! — Было слышно, как Блэр тяжело дышит в трубку. — Ладно, в конце концов сказал он. — Уговорил, но только, Холман, кончай борзеть, или тебе больше не жить.

— У тебя есть час на то, чтобы привезти сюда Линди Картер, или же я начинаю малярные работы, — объявил я, — и не забудь захватить с собой чековую книжку.

Не дожидаясь его ответа, я бросил трубку на рычаг, после чего взял телефон в руки и отнес его обратно на журнальный стол. Затем обернулся и увидел, что девица сидит, ошалело уставившись на меня и разинув рот от удивления.

— Может быть все-таки прикроешься? — поинтересовался я. — Или хочешь простудиться и умереть?

— Никогда не слышала, чтобы кто-то осмелился так разговаривать с Рассом, — озадаченно проговорила она. — Теперь, наверное, он точно убьет тебя.

— Может быть выпьешь еще, пока будем ждать? — спросил я.

— А насчет этой покраски… — Она взволнованно провела кончиком языка по пересохшим губам. — Ты ведь это не серьезно, правда?

— А вот это ты узнаешь через пятьдесят пять минут, — ответил я, — если до тех пор здесь не объявится Блэр. Так как, хочешь выпить?

Лотти медленно покачала головой, а затем встала с дивана. Я смотрел на то, как она проворно скинула с себя рубашку, а затем растегнула молнию на юбке. Под мини-юбкой оказались черные шелковые трусики с рисунком в виде золотистой бабочки, раскинувшей свои крылышки на самом соблазнительном месте.

— Ну как, нравится? — Она одним движением стащила трусы до самых щиколоток, а затем переступила через них. — Ну что, Холман, может приступишь к делу прямо сейчас?

У неё была стройная, но довольно женственная фигура. Маленькая, округлая грудь, узкая талия, плавно переходящая в упругие бедра. Треугольник темных вьющихся волос между бедрами, поджарое, холеное тело. Она медленно повернулась спиной, представляя моему взору высокие, округлые ягодицы.

— Ну так давай, неси свои краски, — скомандовала Лотти, снова повернувшись лицом ко мне.

Я снова перешел к бару и налил себе ещё стаканчик. Она же осталась стоять, подбоченясь и презрительно усмехаясь.

— В чем дело, Холман? — продолжала допытываться она. — Ты струсил или как?

— Нет, — сказал я, — просто у меня недавно закончились краски.

— Я останусь в таком виде до приезда Расса, — объявила она. — А потом скажу ему, что ты меня изнасиловал.

Тут раздался звонок в дверь, и Лотти нервно вздрогнула. Я же не спеша потягивал выпивку, с отсутствующим видом поглядывая на неё и улыбаясь.

— Кого ещё черти несут? — спросила она.

— Понятия не имею, — резонно заметил я. — Но знаю точно, что это не Блэр. Не на вертолете же он прилетел…

— И ты что, даже не спросишь, кто пришел?

— А на кой черт он мне сдался? — я беззаботно махнул рукой. — Пускай звонит, сколько влезет. Вот так позвонит-позвонит, а потом плюнет на это дело и просто уйдет.

— Это может быть Джейк. — При мысли об этом её лицо просветлело, тем более, что в дверь снова позвонили, и на сей раз звонок был длиннее и настойчивее. — Наверное, он уже ехал сюда, и именно поэтому Расс стерпел твое хамство. Он знал, что Джейк разберется с тобой сразу же, как только прибудет на место.

— Значит, может быть это и Джейк, — согласился я. — Если хочешь, можешь пойти и открыть дверь.

— Прямо вот так? — Она выразительно взмахнула рукой, как бы желая подчеркнуть свою наготу.

— Если стесняешься, то можешь одеться, — разрешил я.

— Я скажу Джейку, что ты попытался меня изнасиловать, — пригрозила Лотти. — За это, Холман, он разорвет тебя на мелкие кусочки и расшвыряет их по всему дому!

Напустив на себя самый решительный вид, она вышла из комнаты, и глядя на её округлый, гордо покачивающийся зад, я был вынужден признать, что у неё великолепное тело, хотя, на мой вкус, сама она и могла бы быть немного потолще. Вынужденная пауза длилась около минуты, а затем Лотти вернулась обратно в гостиную. Она была мрачнее тучи, и на её лице проступил нервный румянец. Не глядя в мою сторону, девица прошествовала к дивану и подобрав с пола валявшиеся там трусики, принялась молча их натягивать.

В это время в дверях возник незнакомый мужчина, с лица которого не сходило учтивое и несколько смущенное выражение.

— Я спросил, что, мол, может я пришел не ко времени, — проговорил он извиняющимся тоном, — но она сказала, что я никому не помешаю. А вы Холман, да?

— Я-то Холман, — подтвердил я. — А вы кто такой?

— Возможно, мое имя вам ничего не скажет, — скромно ответил незванный гость. — Меня зовут Хэл