– Ни в коем случае. Разговор действительно идет о Лео Стале.

– Послушайте, мистер Бойд, – проговорил он внушительным тоном. – Вы можете себе серьезно представить, даже в самых безумных видениях, что такой мужчина, как Сталь, может вызывать какой-либо интерес у женщин?

– Нет, – признался я, – но тем не менее это правда.

– А! – вырвалось у него, и он щелкнул пальцами. – Я остаюсь при своем мнении. Никогда она не стала бы рассматривать Сталя, как любовника, если только не хотела от него что-нибудь получить. Для нее это была лучшая возможность увериться в его преданности. Чего она хотела добиться? Толкнуть его на кражу моей формулы? Вот объяснение!

Фремонт удобнее устроился в кресле, скрестив руки на груди, и с удовлетворенной улыбкой посмотрел на меня.

– Я во всяком случае знал, что, придя сюда, был в полном рассудке, – пробормотал я. – Но сейчас вы совсем свернули мои мозги. Я теперь и в самом деле не знаю, кто из нас сумасшедший.

– Я, во всяком случае, в своих умозаключениях совершенно логичен, – холодно возразил он.

– Подумаем немного: на чем мы остановились? Максин Лорд уговорила Лео Сталя украсть вашу формулу и тут же выпустила духи, идентичные вашим. Несколько месяцев спустя, ценой колоссальных денежных затрат и потерь она задерживает их продажу. И все это для того, чтобы все поверили, что формула украдена, что ее украл ее родной брат и продал вам, и все это ради того, чтобы он не смог воспользоваться своим наследством, так?

– Совершенно точно, мистер Бойд.

– И вы еще говорите, что она умна? – удивился я. – Чтобы придумать такой нелепый план, нужно быть совершенно ненормальной!

– Я не устаю вам повторять, мистер Бойд, что она нуждается в лечении. Сталь первым бы сказал вам об этом, если бы сам не был замешан в эту историю. Спросите любого из его окружения, и все в один голос повторят мои слова. Почему вы не спросите об этом ее секретаршу? Урсула в курсе всех невероятных событий, происходивших в кабинете. У Максин чисто садистские манеры находить слабые стороны у своих интимных знакомых и пользоваться этим для издевательства.

– И она хорошо умеет пользоваться этим, да?

– Еще как, мистер Бойд! – закричал он. – Говорю вам совершенно откровенно, я опасаюсь самого худшего, если только ее не призовут к порядку. Во время вашего первого визита ко мне, помните… я, то есть, вам могло показаться, что я боюсь вас. – Видите ли, я совершенно был уверен, что она наняла бродягу, чтобы тот попробовал напугать меня. Вот почему я и наговорил вам всяких глупостей, типа что отплачу вам тем же. Я подумал, что она окончательно сошла с ума! Кто-то должен ее утихомирить, пока не произошло самое худшее. Я этого сделать не могу, но вы-то, может быть, сможете?

– Сегодня, действительно, происходили неприятные для меня вещи, – пробормотал я, – но, к счастью, мне удалось уйти без особых повреждений. Вы помните, я говорил вам о трех типах? Я оставил их запертыми за бронированной дверью. Ключ у меня. Весьма возможно, что никто больше и не знает об этом. Это заставило меня теперь задуматься, а? Они могут умереть с голода все трое, и никто не узнает…

Он неестественно засмеялся.

– Вы скверно шутите, мистер Бойд! Что за Оги. Где вам удалось найти такое странное имя? Вы можете шутить, если вам угодно. Я же, когда говорю о Максин, всегда очень серьезен, и если вы не сделаете маленького усилия, чтобы ее образумить, то у вас могут быть большие неприятности, даже убийство, с нее станется!

– Конечно, – ответил я. – А новые духи продаются хорошо?

– Очень хорошо, – ответил Фремонт, потирая руки. – Мы получили уже большие заказы. У меня есть все основания радоваться и особенно еще потому, что все это лишний раз подтверждает, что Максин составила демонический план против своего брата.

Кресло признательно вздохнуло, когда я встал с него.

– Мне нужно бежать, – сказал я улыбаясь. – Вы уверены, что не хотите пугать меня серьезными неприятностями прежде, чем я уйду?

– Послушайте, – проговорил он с нелепым смешком. – Это ведь теперь трудненько, правда, мистер Бойд? Я хочу сказать, что теперь, когда вы заперли трех злодеев! – Он засмеялся еще сильнее. – Как же их зовут? Слессор, Пете и… нет, это слишком замечательно, Оги!

Я предоставил ему возможность радоваться в одиночестве: он хлопал по столу, и тело его сотрясалось от смеха.

Лакированная блондинка в зале смотрела, как я приближаюсь. Ее лицо выражало покорность.

– Только ничего мне не говорите. – Она подняла руку, как бы отталкивая меня. – Меня уволили, да?

– Когда я покидал его, он хохотал. Так, что у вас есть шанс получить прощение, – ответил я.

– Как это так? Мистер Фремонт… смеялся? В последний раз я слышала, как он смеялся три года назад. Да, это было три года назад, когда кто-то упал в клетку лифта и сломал себе кости!

– Вот как? А я подумал, что ваш хозяин из веселых людей.

– Вы, вероятно, путаете его с кем-то другим, – с горечью проговорила секретарша. – Он скорее из тех людей, которые утром переводят стрелки на пять минут вперед и заставляют вас отрабатывать после службы полчаса, чтобы наверстать опоздание! Если, когда он умрет, я еще буду работать здесь, то возьму себе отпуск на вторую половину дня, чтобы отправиться потанцевать на его могиле!

– А я-то думал, что в этом предприятии ароматов все пахнет розами, – с невинным видом воскликнул я.

– Но только не у Чарли Фремонта, только не у него! Скажите, вы не могли бы оказать мне одну услугу? Вы уже доставили мне много неприятностей, так что прошу вас о немногом: уходите отсюда, пока он не увидел вас снова и не вообразил, что у меня с вами флирт.

– Как, уже не может быть разговора об уикэнде во Флориде? – с грустью вздохнул я. – И это как раз в тот момент, когда вы уже настолько мне понравились, что я хотел с удовольствием оплатить все расходы!

Я быстро выскочил из выставочной залы, краем глаза заметив, что лицо девушки омрачилось, как небо в ненастье. Было уже около четырех часов дня, и я решил пойти к себе в контору, так как недурно было бы узнать, куда ее могли перевести за дни моего отсутствия.

События вчерашней ночи имели довольно тихий финал. Синди Викерс показала мне, как выйти через заднюю дверь у Слессора, и мы никого не встретили по дороге. Я отвез ее домой к Джонатану, а сам вернулся к себе. Спать я лег в четыре утра, а проснулся в полдень, и визит к Фремонту был моим первым деловым действием.

Когда я вошел в свою контору, Фран Джордан, моя рыжая секретарша с зелеными глазами, удивленно посмотрела на меня. Очаровательная, как впрочем и всегда, она была одета во все фиолетовое. На ней этот ансамбль был не просто прелестен, а фантастичен.

– Я звонила тебе домой два раза, но ты не отвечал, – небрежно проговорила она. – Тогда я решили, что у тебя что-то случилось или ты умер. Вероятно, ты с интересом провел время?

Я положил обе руки на ее стол, наклонился к ней и с силой втянул в себя воздух.

– Ну вот, теперь ты изображаешь из себя собаку или пылесос? – громко спросила она. – Чего ты в сущности хочешь? Чтобы тебя приласкали или дали погрызть косточку?

– Ты умеешь выбирать духи, – сказал я с удовольствием. – Это «Колдовство», так?

Ее брови полезли наверх.

– С каких пор ты стал интересоваться парфюмерией?

– С тех самых, как взялся за новое дело, которое заставляет меня работать дни и ночи напролет, – ответил я с печальной улыбкой. – Конечно, я могу не поспать, когда это приносит кое-что, но бывают моменты, когда все мужчины чувствуют необходимость немного расслабиться. Я думал, Фран, что сегодня вечером…

– Я занята, – быстро возразила она. – Один очень хороший парень, которому я полностью доверяю и который считает, что водить самолет – наилучший спорт, будет со мной. Чтобы провести с тобой ночь расслабления, Дэнни, девушка должна надеть доспехи.