Чип, вынутый Фордом, содержал все инструкции ко всем условиям, которые робот должен был соблюдать, чтобы быть счастливым. Счастливым робот становился, когда электрический импульс попадал с контакта слева от чипа на контакт справа от него. Пропускать импульс или нет, решал чип.

Форд вытянул из полотенца продернутый в ткань кусочек проволоки. Сунул один его конец в верхнюю дырочку слева от пустующего гнезда, а другой — в нижнюю справа от него.

Вот и все. Теперь робот будет счастлив, что бы ни произошло.

Форд быстро распрямился и сдернул полотенце. Робот в экстазе взвился вверх, исполнив в воздухе замысловатое па.

Он повернулся и увидел Форда.

— Мистер Префект, сэр! Я так счастлив видеть вас!

— Взаимно, дружок, — отозвался Форд.

Робот быстро доложил на центральный пост охраны, что все прекрасно в этом лучшем из лучших миров, сирены стихли, и жизнь снова потекла нормально.

Ну, почти нормально.

Маленького робота распирало от электрического счастья. Форд спешил по коридору, не обращая внимания, что робот, летя за ним по пятам, щебечет о красоте и удивительности всего сущего и изливает свою радость по поводу того, что может поделиться своей радостью с Фордом.

Увы, в этот момент Форд не находил вокруг себя ни одного повода для радости.

По дороге ему попадались только совершенно незнакомые люди. Более того, люди явно не его круга. Какие–то чересчур ухоженные. С мертвыми рыбьими глазами. Каждый раз, как Форду мерещилось, будто он видит знакомого, и он спешил поздороваться, перед ним оказывался кто–то другой, слишком причесанный, с омерзительной целеустремленностью на лице. Знакомые Форда такого хамства себе в жизни не позволяли.

Лестничная клетка переместилась на несколько дюймов влево. Потолок самую чуточку опустился. Кто–то переделал интерьер вестибюля. Сами по себе эти изменения ничего особо не значили, хотя и сбивали слегка с толку. Что совсем не нравилось Форду — так это декор. Раньше он отличался этаким раздолбайским шиком. Конечно, шиком дорогостоящим — «Путеводитель» пользовался сногсшибательным коммерческим успехом во всей цивилизованной и постцивилизованной Галактике, и в деньгах недостатка не было. Но рука об руку с шиком шел кайф. По всем коридорам стояли самые немыслимые игровые автоматы. С потолков свисали разрисованные шизофрениками рояли, в бассейне посреди джунглей внутреннего дворика плескались распутные морские–создания с планеты Вив, а роботы–официанты в дурацких шортах толпами сновали по коридорам в поисках незанятых рук, в которые можно было бы всунуть бокалы с ледяными коктейлями. Люди водили на поводках ручных дракончиков, а на жердочках в их офисах восседали летучие губки. Люди умели оттягиваться, а для тех, кто не умел, работали специальные экспресс–курсы по ликвидации безграмотности в этом вопросе.

Но теперь все это куда–то сплыло.

Будто метлой вымели.

Форд резко свернул в крохотную нишу, вытянул руку и втащил за собой захлебывающегося от счастья кибернавта.

— Что у вас тут происходит? — грозно спросил он, усевшись перед роботом на корточки.

— О, самые расчудесные вещи, сэр, чудеснейшие из всех возможных чудес. Можно мне присесть к вам на колени, сэр? Ну пожалуйста!

— Нельзя, — отрезал Форд, отстранив робота.

Тот, впрочем, ничуть не опечалился — счастье так переполняло его, что он продолжал подпрыгивать в воздухе, что–то бубня. Форд снова ухватил его и подвесил в воздухе перед своим лицом. Робот честно пытался остаться на месте, но время от времени пускался в пляс.

— Что–то здесь изменилось. Что? — прошипел Форд.

— О да, — нараспев ответил маленький робот. — Замечательные перемены, невероятные. Я так рад этому, так рад!

— Тогда как же было раньше?

— Восхитительно!

— Но тебе же нравится, как все изменилось! — взорвался Форд.

— Мне нравится все, — признался робот. — Особенно когда вы кричите на меня вот так. Покричите еще, пожалуйста!

— Сначала скажи мне, что случилось.

— О, спасибо, спасибо большое!

Форд вздохнул.

— Ладно, ладно, — спохватился робот. — «Путеводитель» поменял владельца. У нас новое правление. Это так великолепно, что я готов перегореть от радости. Старое правление, разумеется, тоже было прекрасным, хотя я не уверен, считал ли я так в то время.

— Это было до того, как тебе в голову вставили кусочек проволоки.

— Совершенно верно. Как замечательно верно подмечено! Как сногсшибательно, оглушительно, сумасшедше верно подмечено! Какое воистину экстазирующее наблюдение!

— Что случилось? — не сдавался Форд. — Что за новое правление? С каких пор? Я… о черт, ладно, — добавил он, увидев, что маленький робот начал подпрыгивать от недержания счастья и тереться о его колено. — Пойду–ка я узнаю сам.

Форд всем телом с разбегу ударил в дверь кабинета главного редактора. Створка с треском разлетелась, и он, сжавшись в тугой клубок, стремительно перекатился по полу в угол, где обыкновенно стоял сервировочный столик с самыми крепкими и дорогими напитками всей Галактики, схватился за этот столик и, прикрывшись им, переполз за более надежное укрытие — ужасно ценную, грандиозно непристойную скульптурную группу «Леда с осьминогом». Тем временем маленький кибер–охранник, вплывающий в дверь на уровне человеческой груди, с наслаждением принимал на себя предназначавшийся Форду смертоносный заряд.

Таков был план, причем план в высшей степени актуальный. Последний Главный, Стагьяр–зил–Догго, отличался опасно неуравновешенным характером, что выражалось в его манере приветствовать сотрудников, которые являлись к нему в кабинет без свежего материала: их встречала традиционным залпом батарея лазерных ружей, соединенных со специальным сканирующим устройством в дверях, которое было призвано опознавать всякого, кто вместо материала собирался представить лишь список убедительных оправданий своего безделья. Таким образом он поддерживал высокую трудоспособность коллектива.

Увы, столика с напитками на месте не оказалось.

Форд отчаянно метнулся в сторону и кувыркнулся к статуе «Леда с осьминогом». Но ее тоже не оказалось на месте. В панике он заметался по кабинету, падая, натыкаясь на мебель, ударился об окно (к счастью, сконструированное с расчетом на прямое попадание ракеты «воздух — стекло»), и, побитый и изнеможенный, отскочил рикошетом за элегантный серый кожаный диван, которого раньше в кабинете не было.

Выждав несколько секунд, он осторожно выглянул из–за спинки дивана. Наряду с такими привычными предметами, как столик–тележка с напитками, Леда и Осьминог, отсутствовали привычные звуки — а именно заливистый лай лазерных ружей. Форд наморщил лоб. Вот это уже совсем ни в какие ворота.

— Мистер Префект, я полагаю, — произнес незнакомый голос.

Голос принадлежал гладко выбритому субъекту, восседавшему за огромным керамичернополированным столом. Что бы ни случалось в жизни Стагьяра–зил–Догго, его при всем желании никогда нельзя было назвать гладко выбритым. — Судя по тому, как вы вошли в кабинет, у вас в настоящее время нет свежего материала для э–э… «Путеводителя», — произнес гладко выбритый субъект. Он сидел, положив локти на стол и сложив руки «лодочкой» — короче говоря, в позе, которую давно пора классифицировать по статье Уголовного кодекса «Оскорбление личности».

— Как–то руки не дошли, — неуверенно произнес Форд.

Он поднялся на ноги, отряхивая одежду. И тут же сообразил: кой черт у него виноватый голос? Он должен контролировать ситуацию. Надо узнать, что это за тип такой. Ну, это–то несложно.