частью он был точь–в–точь маленькое итальянское бистро, только поставленное вверх тормашками.

Форд и Артур воззрились на него с крайним удивлением и острым чувством обиды за хороший вкус.

— Знаю, — вымолвил нагнавший их Слартибартфаст, задыхаясь и волнуясь, — но тому есть причины. Залезайте, нам пора. Древнее Зло встало из могилы. Над всеми нами простерты крыла смерти. Вылетаем без промедления.

— Надеюсь, куда–нибудь, где солнышко светит, — проговорил Форд.

Наши герои взошли вслед за Слартибартфастом на борт и были столь ошарашены увиденным внутри, что совершенно не заметили нового странного происшествия снаружи.

Звездолет (да–да, еще один, просто звездолетопад какой–то), только на сей раз изящный и серебряный, спустился с небес на площадку — тихо, как–то даже интеллигентно, совершая опорами балетные па во славу технического прогресса.

Он мягко приземлился. Выдвинул невысокий трап. По трапу решительной походкой сошла высокая серо–зеленая фигура и приблизилась к маленькой кучке людей, которые окружали жертв недавней абсурдной бойни. Сдержанно, но властно отстраняя людей со своего пути, фигура пробралась к мужчине, который лежал при последнем издыхании в жуткой луже крови. Безусловно, вся земная медицина была уже не в силах его спасти. Фигура тихо преклонила перед ним колени.

— Артур Филип Деодат? — спросила она.

Мужчина, с ужасом и смятением в глазах, слабо кивнул.

— Ты никчемный кретин, — сообщило существо. — На мой взгляд, тебе следовало это узнать перед уходом в мир иной.

5

Немаловажные факты из истории Галактики.

Факт номер два.

(Заимствовано из многотомника «Сидерическое собрание цитат на каждый день». Том «Популярная история Галактики»)

С самого появления этой Галактики великие цивилизации возникали и рассыпались в прах, возникали и рассыпались в прах, то возникали, то рассыпались в прах столь часто, что так и тянет заявить, будто жизнь в Галактике а) давно уже мучается головокружениями от всей этой ряби в глазах (времякружениями, историякружениями и т. д.) и б) просто глупа.

6

Артуру почудилось, будто весь небосвод, галантно посторонившись, уступил им дорогу.

Ему почудилось, будто атомы его мозга и атомы космоса струятся друг сквозь друга.

Ему почудилось, что его уносит ветер Вселенной, причем этот ветер — он сам.

Ему почудилось, будто он — одна из мыслей Вселенной, а Вселенная — одна из его мыслей.

Людям на крикетной площадке «Лордз» почудилось, что еще один ресторан возник и вылетел в трубу, как оно часто бывает с ресторанами в Северном Лондоне, и что это «Не Наша Проблема».

— Что случилось? — спросил Артур с глубоким благоговением.

— Мы взлетели, — пояснил Слартибартфаст.

Артур неподвижно лежал на диване — амортизаторе ускорения и никак не мог рассудить, что именно только что пережил — то ли воздействие «взлетного эффекта», то ли мистическое озарение.

— Хороша лошадка, — заметил Форд, безуспешно пытаясь скрыть свое восхищение маневром корабля, — жаль, с дизайном ей не повезло.

Старец ответил не сразу. Он созерцал приборы с видом человека, который пытается перевести градусы Фаренгейта в градусы Цельсия, пока его дом горит. Но тут же просияв, перевел взгляд на широкий экран панорамного обзора, где струились, головокружительно сплетаясь и расплетаясь вокруг корабля, серебряные нити. То были звезды.

Слартибартфаст шевелил губами, точно размышляя над орфографией какого–то слова. Внезапно его взгляд тревожно метнулся к приборам, но лицо оставалось всего лишь буднично–хмурым. Он опять воззрился на экран. Сам себе сосчитал пульс. Еще мрачнее сдвинул брови — и наконец успокоился.

— Нет смысла ломать голову над действиями машин, — заявил он, — только зря нервничаешь. Ты что–то сказал?

— Дизайн, — повторил Форд. — Выражаю свое соболезнование насчет него.

— В глубинах фундаментального сердца духа и Вселенной, — сказал Слартибартфаст, — кроется причина тому.

Форд саркастически огляделся по сторонам. По–видимому, он полагал, что мнение Слартибартфаста слишком оптимистично.

Интерьер тесной, сумрачной рубки был выдержан в темно–зеленых, темно–красных и темно– коричневых тонах. Как ни странно, и тут моделью послужило маленькое итальянское бистро. Маленькие круги света выхватывали из мглы горшки с цветами, блестящие изразцы и разнообразные непонятные медные причиндалы.

Оплетенные соломой бутылки поджидали неосторожных путников в засаде.

Приборы, столь занимавшие внимание Слартибартфаста, были вмонтированы в донца бутылок, которые, в свою очередь, были заделаны в бетонную стену.

Форд протянул руку и потрогал приборную доску.

Фальшивка. Пластмасса под бетон. Поддельные бутылки в поддельном бетоне.

«Фундаментальное сердце духа и Вселенной может отдыхать, — подумал он, — это все туфта». С другой стороны, нельзя было отрицать, что по сравнению с этим проворным кораблем «Золотое сердце» казалось детской коляской.

Он вскочил с дивана. Отряхнулся. Глянул на Артура — тот тихо напевал себе под нос. Глянул на экран — и не узнал ни единого созвездия. Глянул на Слартибартфаста.

— Какое расстояние мы сейчас преодолели? — спросил Форд.

— Примерно… — задумался Слартибартфаст, — примерно две трети диаметра галактического диска. Грубо говоря, конечно. Да, сказал бы я, около двух третей.

— Странное это дело, — тихо проговорил Артур, — чем быстрее и дальше путешествуешь по Галактике, тем менее важным кажется твое местоположение в ней, и тебя охватывает глубокое, точнее, опустелое чувство… этого самого…

— Да, очень странно, — согласился Форд. — А куда мы держим путь?

— Мы держим путь, — объявил Слартибартфаст, — на битву с Древним Злом Вселенной.

— А где ты собираешься нас высадить?

— Мне понадобится ваша помощь.

— Круто. Послушай, ты можешь подбросить нас до одного веселенького местечка, сейчас вспомню название, там можно чудесно надраться под какую–нибудь жутенькую музычку. Погоди, сейчас уточню. — Он вытащил «Путеводитель» и просмотрел по диагонали страницы указателя, специально посвященные вопросам секса, наркотиков и рок–н–ролла.

— Из мглы времен восстало великое проклятие, — сказал Слартибартфаст.

— Да, бывает, — заметил Форд. — А–а, — воскликнул он, сосредоточившись на первом попавшемся имени. — Эксцентрика Гамбитус, ты ее когда–нибудь видел? Троегрудая путана с Эротикона–6. Поговаривают, что у нее эрогенные зоны начинаются милях в четырех от тела как такового. По–моему, врут. Я считаю, что в пяти.

— Сие проклятие, — не унимался Слартибартфаст, — пройдет по Галактике с огнем и мечом. И может статься, приведет к безвременной гибели всю Вселенную. Я не шучу.

— Хорошенькая перспектива, — заметил Форд. — Надеюсь, когда до этого дойдет, я буду в стельку пьян. Во–от, — добавил он, тыча пальцем в экран «Путеводителя», — вот воистину жуткое местечко. Туда– то мы и отправимся. Что скажешь, Артур? Очнись, перестань бурчать свои мантры. Дело есть.

Артур привстал с дивана и помотал головой:

— Куда мы летим?

— На битву с Древним…

— Замнем, — вмешался Форд. — Артур, мы бороздим Галактику в поисках развлечений. Тебе это по