уедешь, мне опять придётся жить в обществе дураков, которые меня не понимают. А это очень утомительно.
– Тебя никто не понимает? – рассмеялась я.
– Хочешь послушать, что было сегодня вечером? – спросила Цугуми, обнимая собаку.
– Конечно хочу.
Я теснее придвинулась к ней. В этот момент, сколько бы лет ни прошло, мы опять стали детьми, которые делятся своими секретами. Атмосфера ночи стала более напряжённой, и сердце забилось сильнее.
– Я тщательно расследовала, к какой группе принадлежат эти подонки. Меня ведь часто ночами не было дома?
– Да, я это заметила.
– Так вот. Ничего особенного. Они выглядят взрослыми, но на самом деле учатся в старших классах средней школы. Местные хулиганы. Их любимым местом сбора является бар-закусочная в соседнем городке.
– Цугуми, и ты туда ходила?
– Да, сегодня вечером. Конечно, руки дрожали. – Сказав это, Цугуми для подтверждения своих слов вытянула вперед руку. Я, взглянув на руку, продолжила слушать с напряжённым вниманием. – Держа в руках собачонку, я поднялась по лестнице в бар-закусочную. Она расположена на втором этаже. Эти парни не больше чем трусливые подонки, и я уверена, что никто их них не обладал мужеством запачкать свои руки убийством собаки. Определённо, они выбросили Гонгоро в море, привязав к нему какой-то груз, но думаю, что они не видели, утонул он или нет. Наверное, это так и было.
Когда я вновь подумала о Гонгоро, у меня от гнева всё потемнело перед глазами. А Цугуми продолжала:
– Следовало, по моим расчетам, только показать им эту собачонку. Однако если бы они там оказались все, это могло бы плохо закончиться, подумала я. Они могли догнать меня, и тогда – моя песенка спета. Поэтому когда открывала дверь, действительно дрожала от страха. Но я открыла её. К счастью, за стойкой сидел только один из них, лицо которого я хорошо запомнила. Увидев меня с собакой, он обомлел и испуганно смотрел то на меня, то на собаку. Затем я с треском захлопнула дверь и сбежала по лестнице. Опасаясь, что, если он догонит меня, я не смогу с ним совладать, я спряталась внизу под лестницей. К моей радости, этот тип только открыл дверь и сразу закрыл её. Но ноги у меня тряслись.
– Потрясающее приключение, – прокомментировала я.
– Да, у меня даже поднялась температура, – с гордостью рассмеялась Цугуми. – Но мне кажется, что в детстве я переживала подобные кризисы почти каждый день. Что, я совсем деградировала?
– Дело не в деградации, а в том, что ты слаба физически. Поэтому тебе не следует проявлять чудеса храбрости и тягаться с этими парнями, – сказала я.
После рассказа Цугуми я немного успокоилась.
– Я посплю, – сказала Цугуми, залезая в постель. – Ты не привяжешь собачонку около дома? Сажать её в будку Пуча опасно, так как они могут украсть и её. Поэтому привяжи её под верандой или где-нибудь ещё.
Цугуми выглядела очень усталой, поэтому я согласилась и встала, держа в руках собачку. Когда я прикоснулась лицом к её маленькой головке, у меня неожиданно вырвалось:
– Она пахнет как Гонгоро. Цугуми, вздохнув, согласилась.
В комнате было совершенно темно. Сквозь сон я услышала, что вдалеке раздаются какие-то звуки. Когда я повернулась на другой бок, то различила, что кто-то, рыдая, тяжело поднимается по лестнице. Это пугающее ощущение чего-то нереального, исходящего из темноты окончательно разбудило меня. По мере того как сознание становилось всё более ясным, я поняла, что звуки приближаются, но какое-то мгновение я, как в кошмарном сне, не могла сообразить, где проснулась. Когда глаза привыкли к темноте, передо мной возникли мои руки, лежащие поверх белого пододеяльника. Затем раздался скрип открывающейся двери.
Это в комнате Цугуми, взволнованно определила я и на этот раз, окончательно проснувшись, вскочила с кровати. Послышалось: «Цугуми». Это был голос Ёко.
Выйдя из комнаты в тёмный коридор, я увидела, что дверь к Цугуми открыта. Цугуми в темноте сидела на постели, сверкая широко распахнутыми глазами. Перед ней стояла покрытая грязью Ёко и, дрожа от рыданий, неотрывно смотрела на свою сестру. Под её взглядом Цугуми застыла без движений с испуганным выражением лица.
– Ёко, что произошло?! – поинтересовалась я. Мне пришла в голову страшная мысль, что на неё напали эти парни. Однако Ёко тихо спросила:
– Цугуми, ты знаешь, что я сейчас сделала? Не говоря ни слова, Цугуми медленно кивнула.
– Такие вещи вытворять нельзя, – сказала Ёко, вытирая лицо грязными руками. Затем, собравшись с силами, чтобы подавить свои непрекращающиеся рыдания, она заявила: – Ты просто не сможешь так жить дальше.
Я не имела ни малейшего понятия, что произошло, а только смотрела на двух сестёр, которые противостояли друг другу. Цугуми неожиданно опустила глаза, резким движением выхватила из-под подушки полотенце и протянула его Ёко.
– Прости меня.
У меня перехватило дыхание. Должно быть, случилось что-то чрезвычайное, раз Цугуми извиняется.
Ёко с легким кивком взяла полотенце и, вытирая слёзы, вышла из комнаты. Увидев, что Цугуми закрылась одеялом с головой, я, не зная, что мне здесь дальше делать, вышла из комнаты и спустилась по лестнице вслед за Ёко.
