На другом конце я услышала легкий вздох – какая-то женщина испуганно охнула. Может, это Сара, как говорила Мари? Я пыталась соотнести этот еле слышный звук с далекими воспоминаниями об ее голосе, но так и не смогла решить, ей он принадлежал или нет. Вроде похоже на нее, но в то же время и не похоже.

– Сара? – спросила я.

На несколько секунд в трубке воцарилась тишина, словно вот-вот мой невидимый собеседник отключится. Это молчание не было ни отрицательным ответом на мой вопрос, ни положительным.

Звонок поднял меня с постели, поэтому я соображала еще не слишком четко. Я нетвердо стояла на ногах, а стайка наполовину оформившихся мыслей спиралью закручивалась в голове, словно водоворот.

Наверное, Сара сейчас в Японии, но по какой-то причине не может просто прийти и поговорить у всех на виду, поэтому ей кажется, что сейчас уже слишком поздно даже просто признаться, что это она. Вероятно, она хочет лишь убедиться, что мы все еще здесь, что ее старые друзья никуда не делись.

Но это были лишь догадки. Молчание ничего мне не говорило.

– Сара, подожди, – попросила я.

Я вынырнула из глубин океана сна и произнесла эти слова на ломаном английском. Трубку не повесили, и я продолжила.

– Это Сибами, сестра Есихиро.

– …

– Мы встречались пару раз и переписывались.

– …

– Сейчас мне двадцать два.

– …

– Уверена, ты сильно изменилась.

– …

– Может, нас больше ничего и не связывает, но где-то в глубине души я всегда думаю о тебе.

– …

– Однажды я нашла черновик письма к тебе и вспомнила тот день, когда ты помогала мне делать уроки. Вернее, позволила себе вспомнить…

Когда я замолчала, то услышала на другом конце провода какой-то шум – голоса, строчившие как из пулемета, будто рядом прошла целая демонстрация. И снова тишина. А потом постепенно до моего уха долетели чьи-то всхлипывания, дыхание вперемешку со слезами, и этот звук становился все громче и сильнее. Я задрожала.

– Сара? – повторила я.

Сара ответила со слезами в голосе:

– Прости…

Голос был едва слышен, но он определенно принадлежал ей.

Отлично! Мы сможем поговорить!

– Сара, ты в Японии?

– Да, но я не смогу прийти повидаться с тобой.

– Ты что, не одна? С мужчиной? Ты не можешь звонить мне из своего номера? Ты ведь сейчас в отеле, да?

Сара не ответила. Она все плакала и плакала. А потом сказала:

– Просто хотелось узнать, как у тебя дела. Услышала твой голос… и все вспомнила… как была у вас… как здорово было жить в Японии…

– Ты счастлива? – спросила я.

– Да. Вообще-то я замужем.

Она впервые за время этого странного разговора засмеялась.

– Я в порядке. Я действительно не могу сказать про себя, что несчастна. Так что не беспокойся.

– Ну, тогда ладно, я рада.

Внезапно Сара сменила тему:

– Скажи мне, Си-ба-ми, а Ё-си-хи-ро был один, когда умер? Я имею в виду, нашел ли он свою настоящую любовь, понимаешь? Мне просто хочется знать это.

И я поняла, что тогда пережила Сара. Должно быть, все уже было очевидно, когда Мари приезжала в Бостон, – заметно по сиянию ее глаз и по взгляду моего брата. Когда он смотрел на Мари, то в его глазах всегда загорался какой-то особенный свет. Словно он успокаивался, отгонял от себя все дурные мысли и убеждался, что увиденное – правда. Как будто ему нужно было удостовериться, что она действительно из плоти и крови, действительно рядом с ним и смеется.

Должно быть, Сара тоже почувствовала это.