тоже, – кивнул он в сторону Тони. – Полюбите друг друга еще немного, я уж как-нибудь переживу. Ну, а потом… потом посмотрим.

Я взвешивала все «за» и «против». Ден прав, без него нам не справиться. Но что будет, когда он из союзника превратится во врага? Я должна думать о том, как спасти сына… все остальное сейчас неважно. Наверное, что-то отразилось на моей физиономии. Тони, наблюдавший за мной, вдруг спросил:

– Ты ему веришь?

– Не знаю, – вздохнула я. Тут опять вмешался Макс.

– Ден, не делай глупостей…

– Твое слово, сладкая, – усмехнулся тот.

– Хорошо, – кивнула я.

– Ну наконец-то, – выдохнул Ден.

Я завела машину, и тут у Макса зазвонил мобильный. Он выслушал говорившего, убрал телефон и повернулся к Дену.

– Только что рядом с офисом взорвалась кем-то припаркованная машина. Это второе предупреждение.

– Никто из наших не пострадал? – нахмурился Миронов.

– Нет. Тебе говорят: «Отойди».

– Да пошли они все…

Подъехав к дому Дена, мы смогли наблюдать большое оживление. Всполохи полицейских маячков, две пожарные машины, снующие люди в форме, стайка зевак на противоположной стороне улицы, и остов сгоревшей машины прямо под окнами офиса, который находился в левом крыле здания. Ворота при нашем появлении открылись, и мы беспрепятственно въехали во двор. Тут же высыпала охрана, человек десять, не меньше. Оружие у Антона отобрали.

Сцена под окнами Дену очень не понравилась, и, войдя в дом, он начал гневаться.

– Они меня пугать вздумали, козлы, мать их… Забыли, с кем связались. Так я им напомню. – Макс, шедший за ним следом, закатил глаза. Ден повернулся к нему, и тот тут же принялся внимать со всей серьезностью. – Макс, разберись с ментами, пусть поскорее проваливают… мы знать ничего не знаем и все такое…

– А твоя машина на проспекте с дырками от пуль?

– И о ней мы ничего не знаем. Ее угнали сегодня вечером. На вопросы отвечаем только в присутствии адвоката. Завтра или послезавтра. И не пускай их в дом…

Макс ушел, а мы втроем оказались в гостиной.

– Я вас ненадолго оставлю, – сказал Ден. – Кстати, накорми своего парня, у него вид какой-то заморенный…

Он скрылся за дверью, а я наконец смогла обнять мужа.

– Это я во всем виноват, – гладя мои волосы, произнес он. – Не стоило оставлять тебя одну.

– Ты ни в чем не виноват, – покачала я головой и прижалась к нему покрепче. – Хорошо, что ты рядом. Хотя я бы предпочла, чтобы ты был очень далеко отсюда и в безопасности.

– Хорошего ты обо мне мнения…

– Просто боюсь…

– Мы справимся, – улыбнулся он, но улыбка получилась грустной, точно и сам не верил в то, что говорил.

А я вдруг вспомнила Ника. «Когда у тебя кто-то есть, ты беззащитен», – сказал он однажды. И был прав. В такой ситуации одной легче, не надо бояться за тех, кого любишь. Тони поцеловал меня, и я забыла и слова Ника, и даже свои страхи. Правда, ненадолго. Отстранилась и спросила с улыбкой:

– Есть хочешь?

– Нет.

Тут и Ден появился, взглянул на нас с усмешкой. Судя по мокрым волосам, он успел принять душ. И переоделся. Теперь на нем были черные джинсы и темная рубашка поверх белой футболки. Порез на щеке больше не кровоточил. Надо полагать, Ден этой ночью спать не собирался, и это порадовало сразу по нескольким причинам.

– Я отправил ребят за Стасом. Очень хочется потолковать с этим Иудой, – сказал он.

– Земцов может знать, где мой сын, – сказала я. Ден кивнул.

– Навестим его, как только шум под окнами стихнет. Персонал гостиницы под утро дремлет, и это нам на руку.

Выходит, о том, что Земцов в городе, ему известно, и в какой гостинице он остановился – тоже. Что ж, такого типа, как Ден, действительно лучше иметь в друзьях. Вернулся Макс, по обыкновению о чем-то пошептался с Деном, тот удовлетворенно кивнул.

– Продолжайте ворковать, – сказал он нам. – Ну, а мы немного прогуляемся.

– Мы поедем с тобой, – сказала я.

– Опять недоверие, – обиделся Ден. – Думаешь, я узнаю, где мальчишка, а тебе не скажу? Ладно, ладно, поехали.

На этот раз мы отправились на двух машинах в сопровождении охраны. Почти все окна гостиницы были темными. Реклама над входом, свет лампочек отражался в лужах, вестибюль ярко освещен. Сквозь стекло было видно стойку регистрации и дремлющую дежурную. Миновав парковку, машины свернули за угол и остановились неподалеку от служебного входа. Из джипа сопровождения появились двое мужчин, одетых во все темное, и направились к двери. Что там происходит, с моего места не разглядишь, но вернулись они довольно быстро.

– Все чисто, – сказал тот, что повыше, обращаясь к Дену. – Он один в своем номере, никакой охраны.

«Довольно странно, – подумала я. – Или Земцов считает, что опасаться ему нечего?»

В гостиницу мы попали через служебный вход, возле машин оставив охрану из двух человек, еще двое пошли с нами. Лифтом не пользовались, поднялись по лестнице. Дверь номера была чуть приоткрыта. Охрана замерла у двери, а мы вошли в довольно узкую прихожую. Номер оказался трехкомнатным, гостиная с мягкой мебелью, телевизором и буфетом, который выглядел здесь неуместно из-за множества пустых полок, только на одной из них стояли сервиз и стеклянная ваза. Свет в номере не включали, но этого и не требовалось, чтобы тут неплохо ориентироваться. Всполохи рекламы на фасаде освещали комнату.

Ден распахнул дверь в спальню, вошел первым. Земцов спал, лежа на боку, одна рука под подушкой, вторая лежала поверх одеяла. Он даже не пошевелился, хотя обычно люди его возраста спят чутко. Я подумала, что он принял с вечера снотворное, баночка с каким-то лекарством стояла на прикроватной тумбочке. А еще подумала: он совсем старик. Лицо его заострилось, кадык торчал из-под ворота пижамной куртки, лицо с желтоватым оттенком, или это игра освещения? Сквозь жидкие, спутанные волосы проглядывала бледная кожа. Он не из тех людей, кто мог вызвать симпатию, но сейчас я вдруг почувствовала жалость и вместе с тем брезгливость. И вовсе не его внешний вид вызвал ее: передо мной старик, для которого важны лишь собственные желания, и в стремлении добиться своего любой ценой он растерял все, даже отцовские чувства. Если они и были когда-то.

Мы стояли втроем в нескольких шагах от постели, и никто из нас не спешил его разбудить. Первым не выдержал Ден. Шагнул вперед и ухватил старика за плечо. Тони отошел чуть в сторону, ближе к двери. Старик вздрогнул, приподнял голову и с удивлением огляделся. Взгляд был мутным после сна. Он прищурился и, наконец, спросил:

– В чем дело? – потом резко выпрямился и уставился на меня. – Юлия Витальевна? Что вы здесь делаете? – Я пожала плечами и перевела взгляд на Дена. Тот стоял, улыбаясь. – Где моя дочь? Вы нашли ее? А эти люди… – он говорил и говорил, наверное, звук собственного голоса помогал бороться со страхом. Он боялся, я это видела, но привычка командовать, все держать под контролем не позволяла смириться с тем, что для него наш визит может закончиться скверно.

– Считайте этих людей моими друзьями, – сказала я.

– Он что, священник? – задал старик вопрос, с сомнением глядя на Дена. Вопрос вызвал недоумение, пока я не сообразила: Ден в темной рубашке и белой футболке, которая выглядывала из-под ворота, а главное, с этой своей сладенькой улыбочкой, в самом деле походил на какого-нибудь пастора.