— Теперь сдай машину, назад. Раздави телефоны. Потом выезжай из гаража и сворачивай направо.

— Куда нам ехать?

— Никаких вопросов. Поезжай. Быстро! Время уходит.

Я услышал хруст раздавленных сотовых телефонов.

— Черт, — пробормотала Бри. Она злилась не из-за телефонов, из-за того, что мы выполняем указания ПУ.

Едва мы выехали на улицу, Бри что-то написала и показала мне.

Я увидел в зеркало заднего обзора «хайлендер» и женщину за рулем. Длинные темные волосы. Темные очки. Больше ничего было не разглядеть.

— Белл, кто у меня на хвосте? Моя приятельница из Балтимора?

В телефоне послышался тяжелый удар и громкий стон Сэмпсона.

— Будешь получать только этот ответ. Есть еще вопросы?

Я не ответил.

— Хорошо соображаешь. Теперь у ближайшего светофора сворачивай налево и помалкивай, пока я не спрошу твоего мнения.

Я бы, наверно, отстранил от работы другого полицейского, если б он делал то, что делали мы, но жизнь Сэмпсона была в опасности, и я не видел иного выхода. Несколько минут мы с Бри ограничивались жестами и записками, а ПУ выкрикивал указания.

Черный «хайлендер» с женщиной за рулем держался за нами, не отставая больше чем на длину двух машин.

Бри написала:

Я покачал головой. Едва заметно.

Снова едва заметное покачивание головой.

Я вздохнул, потом покачал головой снова.

В Монтану мы отправились без пистолетов. Может быть, ПУ об этом догадывался: упоминания об оружии не было, когда мы бросили телефоны.

Он направил нас в Вашингтон. На Массачусетс-авеню, затем на Седьмую улицу, начинавшуюся от Капитолийского холма.

Во время периодов молчания мысли у меня метались. Куда он направляет нас? И что произойдет, когда мы туда приедем?

С Седьмой улицы мы свернули на Джорджия-авеню, миновали кампус университета и продолжили путь. Почему эта часть города? Почему все это происходит?

Между Колумбия-Хайтс и районом Петуорт мы свернули в торговую улочку низкого пошиба с полудюжиной закусочных и авторемонтных мастерских. Белл приказал сбавить скорость и быть внимательным.

— Поверь, я очень внимателен.

Я смотрел на номера домов, когда мы проезжали мимо ямайской пирожковой, маникюрной, заправочной станции, ломбарда, потом мимо одного из нескольких пустых демонстрационных залов.

— Номер три три три семь, — сказал ПУ. — Видишь его?

Я видел. Поверх объявления в окне «СДАЕТСЯ ВНАЕМ» было оранжевое полотнище с надписью «СДАНО».

— Сверни в следующий переулок, войдешь в здание с той стороны, — приказал Белл. — Никаких дешевых трюков. Я не могу обещать того же.

Я проехал по узкому переулку с одной полосой движения к маленькой автостоянке за домом, где хватило бы места для трех машин. Когда мы вылезли, я увидел, что черный «хайлендер» загораживает въезд в переулок — или выезд из него, это уж как смотреть.

Водитель наблюдал за нами с угрожающим и таинственным видом. Я почти не сомневался, что это женщина, но пока не все оказывалось так, как я предполагал.

Бри и я пошли к зданию и обнаружили обшарпанную зеленую стальную дверь. Она была открыта и подперта половинкой шлакоблока. Внутри — огражденная бетонная лестница. Это слегка походило на съемочную площадку фильма «Пила».

— Спускайтесь по лестнице, — сказал ПУ. — Вперед. Крепитесь.

Под еще одной дверью у подножия лестницы была видна удивительно яркая полоска света.

— Белл, что здесь внизу? — спросил я. — Куда мы идем?

— Когда войдете, закройте за собой дверь. И непременно входите. Иначе тут же произойдет жуткий несчастный случай — с вашим другом.

Мы с Бри переглянулись. Было самое время действовать, но я не мог.

— Выбора у нас нет, — сказала Бри. — Пошли. Если появится какой-то шанс, используем его.

Я стал спускаться первым.

Стены были шлакоблочными, без перил. Стоял какой-то сернистый запах, я ощущал его на кончике языка. Когда мы подошли к двери, я взялся за ржавую ручку, но та не поворачивалась, поэтому я толкнул дверь, и она распахнулась.

И тут…

В глаза мне ударил свет кинопрожектора. Я вгляделся, как только мог, и увидел, что это один из прожекторов на треногах, освещавших каждый уголок сырого подвала.

— Вот ваш парень! — сказал ПУ.

Сэмпсон сидел привязанным к стулу с руками за спиной. Глаза его были заклеены серебристым скотчем. Когда он повернулся на звук открываемой двери, я увидел на его лице жуткую рану, продолжавшую кровоточить. Более того, кровью Сэмпсона на стене за его спиной были намалеваны буквы «ПУ». На них ушло много крови.

Справа от Джона стояли два пустых стула, и возле каждого на полу лежали свернутые кольцом веревки.

Кто-то, предположительно ПУ, стоял в стороне. В одной руке он держал видеокамеру, в другой — пистолет; то и другое было направлено на нас. Его лицо находилось в темноте, он оставался загадкой до последней минуты. Но теперь он раскроется, так ведь?

От видеокамеры тянулся провод к столу из досок на козлах, заставленному оборудованием. Я увидел