перетерпеть. И может быть, это все-таки не Лёня…» – и вошел следом за молодыми людьми в железную дверь с табличкой: «Отделение экспертизы трупов».

Но это оказался Лёня. Достаточно было всего одного короткого взгляда, чтобы не сомневаться: на столе под простыней лежит именно Леонид Константинович Курмышов.

Сотников пошатнулся, стоящие по обе стороны от него крепкие ребята ловко подхватили его под руки и вывели в коридор. Следом за ними вышел следователь Разумов, оказавшийся достаточно молодым, не старше тридцати пяти лет, но уже с заметной плешью в светлых редких волосах.

– Алексей Юрьевич, мне нужно теперь вас допросить, – заявил он. – Прошу за мной, завотделением уступил нам свой кабинет.

Почему-то Сотников был уверен, что в кабинете заведующего отделением экспертизы трупов окажется множество всяческих предметов, наводящих ужас на неподготовленных посетителей, вроде макетов вскрытых полостей или препаратов в банках, в углу непременно будет стоять скелет, а на столе – череп. Вопреки ожиданиям, ничего такого он не увидел. Обычный рабочий кабинет, стол, заваленный бумагами, два высоких книжных шкафа, на подоконнике цветы в горшках. Алексей Юрьевич с облегчением перевел дух и уселся в кресло перед столом. Следователь, разумеется, занял место хозяина кабинета, локтем отодвинул стопки документов и достал бланк протокола.

Труп Леонида Курмышова со следами удушения был обнаружен в лесопарковой полосе, расположенной вдоль оживленного шоссе. Документов при покойном не оказалось, а вот деньги в портмоне нашлись, часы тоже на месте.

– Значит, это не ограбление? – удивленно спросил Сотников, которому уже удалось кое-как взять себя в руки.

Разумов посмотрел на него как-то непонятно. То ли загадочно, то ли насмешливо.

– Скажу вам больше: на груди трупа лежал листок бумаги с непонятными знаками. И листок этот проткнут крестом насквозь.

– Каким крестом? – не понял Сотников. – Крест-накрест, что ли?

– Да нет, Алексей Юрьевич, именно крестом, нательным крестом на цепочке. Вот, извольте взглянуть.

Он достал из папки и протянул Сотникову две фотографии: на одной листок бумаги размером примерно в половину стандартного листа формата А4, проткнутый посередине одной из перекладин массивного, но в то же время изящного креста, на второй – тот самый крест крупным планом. Чтобы лучше видеть, ювелир сдвинул очки к кончику носа.

– Это Лёнин крест, – пересохшими губами проговорил Сотников. – Он сам его сделал лет пятнадцать назад.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Он его сделал и постоянно носил. Эскиз делала моя жена. Наверное, в ее альбомах все сохранилось, можно уточнить, если вы не верите…

– Верю, верю, – покивал Разумов. – А теперь взгляните, пожалуйста, вот на эту фотографию. Хотелось бы услышать ваши комментарии.

На третьем снимке был тот самый листок, проколотый нательным крестом и найденный на груди трупа. Сотников достал из кармана очешник, сменил очки для постоянного ношения на очки для чтения: если Лёнин крест он узнал бы даже с закрытыми глазами, то эту фотографию следовало изучить как следует.

В «плюсовых» стеклах стало видно: листок имеет сгибы и потертости, свидетельствующие о том, что его складывали до размеров прямоугольника с длиной сторон… Сотников мысленно прикинул масштаб и посчитал, получилось 7 сантиметров на 4,5.

В правой верхней части листка сделанный от руки рисунок: ромб, внутри которого стоит красная точка. Через эту точку проведена пересекающая боковые стороны красная линия. И еще одна такая же красная линия, параллельно первой, только чуть выше.

– Это рабочий пакет, – вздохнув, сказал Сотников. – Обычный рабочий пакет.

– Это для вас он, может быть, и обычный, – рассердился следователь. – А мне для протокола нужны внятные объяснения.

– Это рабочий пакет огранки алмаза. Так называется этот листок. В нем определены параметры алмазного сырья и процедура его дальнейшей обработки, – терпеливо принялся объяснять ювелир. – В пакете лежал алмаз, и технолог предлагает два варианта распиловки камня: симметричный и несимметричный. Если сделать симметричную распиловку, то при огранке «принцесса» – видите сверху буквы ПР? – можно будет добиться выхода годного около семидесяти процентов. – Сотников наклонился к следователю и показал на соответствующие буквы и цифры «ВГ 70 %».

– Что такое выход годного?

– Это означает, что при распиловке и огранке камень потеряет около тридцати процентов своего первоначального веса. Разве у вас только одна фотография рабочего пакета? Вы сфотографировали этот листок только с одной стороны?

Следователь посмотрел на ювелира с уважением и протянул еще один снимок. На нем листок был сфотографирован с обратной стороны. В верхнем левом углу образованного сгибами прямоугольника стояли цифры «4 – 17», в нижнем правом углу – «0,50».

– Вот видите, здесь помечено, что в пакете лежит четвертый камень из семнадцатой партии, все алмазы всегда лежат в рабочих пакетах строго по одному. И вес этого камня в момент покупки составлял полкарата. При выходе годного семьдесят процентов от этих пяти десятых карата останется только тридцать пять сотых. – Сотников показал на нужную цифру на листке. – И здесь описаны два варианта распила и соответственно описано, какие камни, какого размера и качества можно получить.

– То есть ничего необычного в этом листке вы не видите? – прищурился Разумов. – А если вдуматься?

Сотников повертел в руках фотографию, подумал. Нет, ничего необычного, кроме разве что разрыва бумаги в середине. При одном варианте распила получатся два бриллианта, одинаковые по весу, но разные по качеству, ибо алмаз неоднороден, в одной своей части он более чистый, в другой – менее. При другом варианте один бриллиант получится больше по весу, другой – меньше. И все равно у одного из них качество будет выше, у другого ниже. Это вопрос будущей стоимости изделия, ибо хорошо известно: цена алмаза или уже ограненного бриллианта увеличивается совсем не пропорционально их размеру и весу. И если известна цена каратного бриллианта, было бы глубочайшим заблуждением думать, что двухкаратник будет стоить в два раза дороже. Нет, не в два. Далеко не в два.

– Нет, – твердо повторил он. – Это самый обычный рабочий пакет, любой ювелир постоянно имеет с ними дело.

– А что такое «S – 3,5»?

– Диаметр сырья по оси.

Он снова и снова подробно объяснял следователю значение каждого символа на рабочем пакете, а сам думал о Леониде. Как же так? Кто мог его убить? Да кто угодно! Лёнечка мог даже ангела довести своим поведением до белого каления. И мог по глупости такого натворить… Да, он, Алексей Сотников, Лёню простил, но другие могли и не простить, а Лёнька с его мелким неуправляемым тщеславием и безудержной погоней за молодостью и красивой жизнью вполне мог наступить кому-нибудь на ногу, и пребольно…

– А вот эта красная точка в ромбе что означает?

Сотников понимал, что следователь пытается найти хоть что-нибудь, дающее подсказку, указывающее на мотив убийства.

– Эта точка обозначает наличие и расположение дефекта в алмазном сырье.