приготовления ядов было куда более развито, чем в Европе. Белый порошок и жидкость, использованные Исой в книге, — вещества, содержащие цианиды. В те времена они приготовлялись из листьев лавровишни. Противоядие, данное Мехмеду, являлось, скорее всего, раствором сахара и селитры, главного компонента пороха, в горячей воде.

Я более или менее точно пересказываю события, приведшие к осаде и падению Константинополя в 1453 году. Последний Крестовый поход действительно потерпел крах на Косовом поле, а братья Константина посягали на трон. Я постарался упростить теологические дебаты по поводу унии, но на самом деле возникшие по ее поводу разногласия стали одним из главных факторов, обусловивших падение города. Осада сама по себе удивительна и едва ли нуждается в приукрашиваниях. Перегородившая залив цепь, исполинские пушки, перенос турецких кораблей по земле, туннели под городом, плавучий мост через Золотой Рог — все это существовало на самом деле. Последнее прощание Константина с друзьями и слугами достоверно, и я почти дословно воспроизвел его обращение к войску. Осада была настолько полна событиями, что мне пришлось опустить некоторые битвы. Так, я совместил две атаки в начале осады и не упомянул ночную атаку с применением гигантских осадных башен. В остальном я лишь изменил обстоятельства прибытия Лонго, заставив его явиться с кораблями, прорывавшимися сквозь турецкий флот. В действительности Лонго прибыл еще до начала осады.

Я точно воспроизвел ход последнего штурма. Турки действительно сперва пустили башибузуков, затем кавалерию и последними — янычар. Лонго пришлось покинуть стену вследствие ранения, нанесенного арбалетной стрелой. Защитники города не уступали врагам, пока те не ворвались в город сквозь Керкопорту. Христиане дрогнули, лишь завидев турецкий флаг, развевающийся над воротами Святого Романа. По сей день никому не известно, отчего Керкопорта была оставлена открытой: из-за ошибки, роковой случайности или предательства. После взятия города Мехмед казнил великого визиря Халиля. Опять же, никому не известно, по какой причине.

История осады еще жива в современном Стамбуле. Можно пройти вдоль стен, охранявших город с суши, а местами и взобраться на них, посмотреть на равнину, где когда-то расположилось турецкое войско. Среди Месотейхона можно видеть ворота, названные в честь Улу — первого турка, прорвавшегося на стены. Можно пройтись по руинам Влахернского дворца. Устояла церковь монастыря Христа Пантократора, где обретался монах Геннадий, хотя сейчас это мечеть Зейрек-Джами. Цистерны под мечетью засыпаны, но можно увидеть другие римские цистерны близ современного базара вдоль «улицы колоннад», где томился в плену привезенный в город Уильям. И конечно же, Стамбул по-прежнему украшает Агия София.

Дворец Топкапы построили уже после осады, но его стоит посетить. Когда войдете через императорские ворота, взгляните наверх, на печать Мехмеда, начавшего строительство дворца вскоре после осады. Надпись над печатью гласит: «Милостью Аллаха и Его благословением, заложен фундамент этого доброго замка, и части его прочно сочленены, дабы благоприятствовать миру и покою… Да благословит Аллах державу султана долголетием и вознесет ее славу выше ярчайших звезд небесных». Позднейшие султаны расширили дворец, но структурно он в общем и целом остался таким же, как во времена Мехмеда. В дворцовой галерее есть портрет Мехмеда кисти венецианца Джентиле Беллини. Можно посетить и дворцовый гарем, более изысканную версию гаремов Эдирне и Манисы времен султана Мехмеда.

Хотя в основе сюжета «Осады» лежит подлинная история, книгу все же приходится считать художественным вымыслом. Черты характера, побуждения, движения сюжета, отношения героев вымышлены. Одержимость Лонго местью — моя выдумка. Царевна София существовала, но ее характер и отношения с Лонго вымышлены целиком. В 1469 году молодая византийская царевна по имени София (в моей книге София-младшая, дочь главной героини) вышла замуж за великого князя Ивана Третьего, ставшего первым царем Московской Руси. Халиль действительно не поладил с Мехмедом, а Геннадий был яростным противником унии католической и православной церквей. Однако их интриги и заговоры, изображенные в книге, целиком выдуманы мною. Несомненно, турецкий гарем был местом постоянных изощренных интриг, сборищем разноплеменных женщин, отчаянно стремившихся подняться от статуса рабыни-джарие до одалиски в свите фаворитки, до любовницы султана и — предел мечтаний — до матери его сыновей. Мехмед в самом деле приказал утопить претендентов на престол, когда пришел к власти, а история изобилует рассказами о женщинах гарема, посаженных в мешки и утопленных в море. Но интриги и вражда между Ситт-хатун и Гульбехар опять же являются моим вымыслом.

Поэтому всех героев следует рассматривать как вымышленных, а их истории считать плодом воображения.