хотя и стеснялась большого живота.
Лекарь Врегор стал частым гостем в замке аль Ирайдес, подолгу засиживаясь в библиотеке с Владетелем. Они потягивали из кубков грединийское вино, закупленное купцами в Эристане, и беседовали. Лорд Эйжен привык к лекарю, искренне уважал его за прямоту, порядочность и ум. В свою очередь, Владетель Теремиса был глубоко симпатичен Врегору.
Однажды лорд Эйжен спросил его о том, что же, на самом деле, заставило Энну покинуть Дэниара, и почему тот так легко её отпустил.
Врегор задумчиво покачал головой, потом поднял на милорда глаза:
- нет, Дэниару было нелегко. Знаете, лорд Эйжен, я люблю его, как родного сына. Он рос у меня на глазах, мы были дружны с его отцом. Жаль, что он рано остался без родителей, в 18 лет стал полновластным хозяином Эристана. Он всё постигал на собственном опыте и своих ошибках, никогда не перекладывал свою вину на плечи других и не боялся ответственности. Он мужественный, смелый и решительный мальчик и, когда полюбил, сделал так, как привык: решил и за себя, и за неё. Но оказалось, что Энна тоже имеет сильный характер. Её возмутило, что ей уготована роль игрушки в руках мужа, хотя и заботливого, любящего. Они не смогли заставить себя сделать шаг навстречу друг другу. Взаимная гордость и уязвлённое самолюбие развели их.
Энна ведь тоже любила его. Друг Дэниара, лорд Бранден, рассказывал мне, какими влюблёнными глазами она смотрела на Владетеля Эристана, когда он был в Келаврии. Я помню, как горько она плакала над его грязной окровавленной рубашкой, которую потом положила на алтарь Зареньи при разводе. Расставаясь, они горячо любили друг друга и были глубоко несчастны.
Врегор помолчал, затем, как будто неохотно, добавил:
- когда я уезжал в Теремис, Дэниар догадался, что я увижу Энну. У него были грустные и понимающие глаза. Я видел, как ему хотелось, чтобы я передал ей, что он по-прежнему любит её. Но мой мальчик ничего не сказал, чтобы не ставить меня в неловкое положение. Я знаю, он очень несчастен. Эта любовь разрушила его жизнь.
Неприятно задетый, Лорд Эйжен неловко заметил:
- но, по-моему, Энна не выглядит несчастной. Я не знаю, насколько сильно она меня любит, но она не лицемерит, ложь я бы почувствовал, - он сконфуженно улыбнулся, опустил глаза, - и она порой так на меня смотрит, что под её взглядом я просто таю, как масло на сковородке.
Врегор понимающе улыбнулся:
- я думаю, милорд, та, первая любовь осталась в прошлом. Может быть Энна порой и грустит, но вас она любит преданно и искренне. У вас нет причин для тревоги.
Лорд Эйжен кивнул головой, радуясь словам лекаря, улыбнулся своим мыслям, сказал:
- я уважаю Дэниара аль Беррона и сочувствую ему, но, - тут он расцвёл широкой улыбкой, - я счастлив так, как никогда не был в своей жизни!
К весне Энна и Зиомен привели в порядок счетоводческие бумаги. Жерендалы дисциплинированно прислали копии прошлогодних отчётов. Энна свела окончательный итог и ахнула. В казну не поступило около одной пятой части от всех полученных Владетельством доходов. Она побежала к мужу в библиотеку, где немедленно была остановлена лекарем Врегором.
Прежде чем рассказывать лорду Эйжену о воровстве Главного Счетовода, ей пришлось лечь на диван и предоставить живот для осмотра лекарю. Он обмерил его мерной лентой, послушал, как бьётся сердечко, а потом повёл её на кухню, где стояли большие весы для взвешивания привозимых продуктов. Под улыбки поваров и смешки Энны, Врегор высчитал вес, на который она прибыла за последний месяц, и одобрительно кивнул. Лорд Эйжен, который, конечно же, стоял тут, опершись плечом о косяк двери, подхватил жену с весов, чмокнул в нос и повёл разговаривать в библиотеку. Врегор собрался домой, к Коринору и Верейде, поэтому его ждала у крыльца карета.
В библиотеке, усадив Энну к себе на колени, лорд Эйжен сообщил, что готов её слушать. Та принялась было с жаром объяснять мужу, где, когда и какую сумму присвоил рьенн Рихан, но вскоре замолчала. Поддакивая и возмущённо хмыкая, милорд потихоньку ослабил на спине шнуровку платья и теперь аккуратно стягивал его с плеч. Энна возмущённо зашипела, что в библиотеку могут войти слуги или леди Зелинна, но нахал только что-то невнятно пробормотал и припал губами к обнажившейся груди, мягко целуя и подбираясь к соску.
Энна уткнулась носом в родной черноволосый затылок, потом перешла к уху и прикусила его, прошептав:
- ну что ты делаешь, Эй? У меня все мысли из головы вылетели...
В ответ получила предложение пройти в спальню и там продолжить обсуждение.
Всё же, вечером они вернулись к вопросу об украденных доходах. Владетель приказал страже немедленно привезти Главного Счетовода, не особенно с ним церемонясь, но бить не разрешил. Велел привезти и его семью. Сам мерял широкими шагами библиотеку. Молчал. Энна видела, как ходят желваки у него на скулах, как нахмурены брови и холодны глаза. Она впервые узнала мужа таким и поёжилась. Он поднял голову, спросил её:
- что будем с ним делать? Отдадим палачу?
Энна растерялась, не зная, что сказать. Милорд хмуро смотрел на неё, глаза были отсутствующие. Она взмолилась:
- Эйжен, не смотри так на меня, я боюсь!
Тот сморгнул, улыбнулся, подошёл к ней и, наклонившись, крепко поцеловал:
- ну что ты, солнышко! Это просто мысли у меня злые. На себя, в первую очередь. Я ведь знал, что он ворует, а всё никак руки не доходили до него. Если бы не ты, моя радость, он бы нас по миру пустил.
Постучав, дверь открыл стражник и втолкнул рьенна Рихана, сам встал у двери. Следом ввели жену Главного Счетовода и их троих детей.
Из рьенна Рихана как будто выпустили воздух. За зиму он похудел, съёжился, уже не смотрел на Энну высокомерно и презрительно. Жена, разодетая в аттахи и меха толстуха, глядела на
