буянов могут унять, и в чувство привести. Даже по чавке, если нужно настучат, но перед этим вежливо извинятся и отведут дебошира в сторонку. Чтобы праздник людям не портить.

— Дарре! — гремит Мэдд Стоук и поднимает огромный кубок, сделанный из рога.

Кубок пускают по кругу и каждый мужчина обязан опустошить его до дна. Можешь, не может, а должен. Иначе слезами наполнишь путь молодой семьи.

— И будет тебе, Серёжа, слава. Шумная, но, как это у нас водится, недолгая. Легенды из такой славы не получится. Поэтому, Вьюжин, держи ухо востро, чтобы нам не пришлось тебя из темницы Кларэнса вытаскивать.

— Ладно, Димыч, поберегусь.

— Вот и молодец. А то налетят на тебя демоны разные, а у нас потом дел невпроворот. И тебя вытаскивать, и нежить усмирять, и с Робьеном, мать его так, бодаться. Оно нам надо?

— Не надо.

— Вот! — пьяно протянул Димка и покачал пальцем перед собой. — Не надо… Поэтому, ты, того самого… Поберегись там.

— Обязательно…

— Чай не первый раз ездишь. Понимать должен.

— Понимаю…

— Во-о-от! Ик…

Праздник в самом разгаре, а Воронов оприходовал кувшин вина и теперь его потянуло на разговоры. Каждый по своему хмелеет. Один во хмелю буйный, другой сентиментальный, а третьего на задушевные беседы пробивает. Вот и Димка захмелел и теперь жизни учит. Мол, туда не ходи, сюда не смотри и вообще — береги руку… Сеня.

Мы сидели за столом и наблюдали как веселится народ. Специально для свадьбы соорудили несколько больших навесов, чтобы не сидеть под открытым небом. Погода-то не летняя! Для тепла, по краям, поставили жаровни, которые обычно стоят на стенах замка, для обогрева стражников. Это такие большие блюда, похожие на круглые щиты, поставленные на железные треноги. В этих жаровнях горит огонь. Тепло и уютно.

— А в я Мэше порядок наведу, не беспокойся! — Воронов оглушительно ржёт и сжимает в кулаке кусок мяса. На стол капает жир. — Вот так вот! Я их научу, родину-мать любить…

Скоро он успокаивается и начинает клевать носом. Из темноты, как привидения появляются парни Барри и уводят Дмитрия на отдых. Полежит, холодной водичкой умоется и вернётся. Если не заснёт. Бывает. Перенедопил человек — то есть выпил больше чем мог, но меньше чем хотел.

Как и положено, молодым поют дифирамбы. Жениху о его смелости, а невесте о её красоте. Дело-то, в общем, верное. Могу сказать, что поют не приукрашая действительности. Молодые у нас такие, что и правдивых историй хватит.

На другом конце кто-то затянул старую песню. Нет, только не это! Но уже поздно и гремит веселая песня, сопровождаемая солёными шутками и взрывами смеха.

Рядом со мной, наш молодой рыцарь — Андрей Волков. Вино ему по молодости лет не положено, но одну кружку, пусть и сильно разбавленного, пришлось налить.

Неподалёку о чём-то спорят Гэрт и мастер Вэльд. Судя по обрывкам фраз, долетающим до меня, наши мэтры вспоминают боевые походы. К ним, с интересом, прислушивается Дарби. Он слушает, но не забывает подливать вино в кружки ветеранам. Кто-то уже танцует, отплясывая под звуки волынки, а кто-то признаётся в любви. Свадьба…

Ольга Сергеевна сидит напротив меня и, большими от удивления глазами, смотрит на веселящийся народ. Ей немного непривычна её новая одежда. Привыкла к джинсам, а здесь женщины так не ходят. И гномы ей непривычны, и костюмы, и песни. В Рунакамме она даже не представляла, что такое праздник в Асперанорре. Тем более свадьба. Свадьба девушки из нашего мира и парня, который родился далеко на севере. Несмотря на это, она успевает не только следить за всем происходящим, но и с Мэриан пообщаться. Наша норресса немного грустна, но старается не подавать вида. Вот они ловят мой взгляд и я поднимаю кружку, приветствуя женщин.

— Норресса Мэриан! Ольга Сергеевна! Дарре!

— Дарре, Серж!

Праздник будет продолжаться два дня. Но второй день, это праздник только для близких. Все остальные будут жаловаться на головную боль и подсчитывать синяки, полученные при неизвестных обстоятельствах.

Вот и наш Барри, со своими молодцами, вернулся к столу. Он ловит мой взгляд и молча кивает — всё в порядке. Тотчас его сменяет Альвэр. Гном допивает вино и поднимается. Дожёвывая на ходу, машет своим парням и они исчезают в темноте. Хорошо, когда службу все знают и тащат её без напоминаний и понуканий.

— Дарре!

После всех этих праздников, у меня голова как чугунная. И настроение похоронное. Почему? Потому что я везу Мэриан в Кларэнс. Да, будь моя воля, я постарался бы оставить её у нас и чувство симпатии здесь совершенно не при чём. Скорее это чувство какой-то опасности, которая нависает над этой хрупкой рыжеволосой девушкой. Оно так осязаемо, что его можно резать ножом, как липкую красную глину, которой забрызганы мои сапоги.

Так как Робьен нас торопил, то все вещи Мэриан мы отправим позже. Она едет налегке и судя по её виду — безо всякого желания. Настроение у неё хуже чем у меня.

Моя Найда всхрапнула и неохотно, словно брезгуя, вошла в воду. Шумел мутный ручей, наполненный талой водой. Распутица, беррэнт дэ вьерн! Лошади, увязая по брюхо в воде, перенесли нас на другой берег и тут, будто по заказу, пошёл дождь. Мелкий и противный, как и вся эта поездка. Позади едет охрана. Десять гномов, под командой Альвэра и пять наёмников из людей нанятых Мэддом в Кларэнсе. Парни покачиваются в седлах и если бы не присутствие девушки, то давно бы уже изошли матом, по поводу дрянной погоды. Даже непромокаемые плащи и те не спасают. Да, есть такие. Их изготавливают из полотна, покрытого жиром. Я не особенно разбираюсь в здешнем производстве. Два бочонка этой смеси досталось нам в качестве трофеев. По виду напоминает олифу. По запаху: тюлений жир, смола и какие-то наполнители, для того, чтобы ткань была мягче.

В такую погоду хорошо сидеть у камина. Пить горячее вино, сдобренное ароматными приправами, вести умные беседы, а не месить копытами грязь, пробираясь по этой унылой пустоши. Даже праздник Дарби, который был посвящён рождению нового гномьего клана и тот для меня прошёл как-то обыденно. Нет, это было интересно. Как ни крути, но зрелище редкое и увидеть его, простому человеку, почти невозможно.

Чтобы создать свой клан, мало одного желания. Нужно получить благословение богов, найти побратимов и не меньше ста претендентов, которые захотят стать соплеменниками. Кроме этого нужны деньги. Ведь клан это не просто группа людей. Это идея, смысл жизни и долгий тяжёлый путь к признанию. Даже сам ритуал, который называется «гуррефэйр» выглядит не простым действом, а сопряжён с болью и магией.

Его начинают в полночь, когда на ночном небе уже сияют ночные светила. В очерченный круг сходятся двенадцать гномов. Одиннадцать мужчин и одна женщина. Круг очерчивается особым жезлом,