принято принципиальное решение по разделению линий поведения Администрации Обамы на «медведевскую» и «путинскую». Этот принцип («разделяй и властвуй») положен в основу политики Вашингтона, направленной на скорейшее отстранение Путина от рычагов влияния на экономический сектор путем стимулирования создания президентских («медведевских») комиссий и оказания именно им всемерной поддержки со стороны США в конкурентной борьбе с командой Путина, прежде всего — Игорем Сечиным.

Пока, как понятно, весь экономический сектор «покрывается» премьерскими комиссиями. В этой связи, весьма симптоматичными являются выступления некоторых политиков и экспертов. Например, после сразу визита Обамы оппозиционный политик Михаил Касьянов возложил значительную часть вины за т. н. «дело ЮКОСа» персонально на Путина. Также были активизированы процессы по созданию т. н. «Международного трибунала для Чечни» для расследования действий федеральных властей во время второй чеченской кампании (1999–2001 годов [62]), то есть — опять персонально Путина. «Друг Владимир» для США окончательно превратился в «демонического Путина».

На этом фоне Медведев продолжал укреплять свою власть, подавая сигналы: теперь — военным. Президент получил дополнительные полномочия для оперативного руководства и направления войск за пределы РФ без ограничений со стороны Совета Федерации. Очевидно, что в ближайшее время Кремль будет наращивать свои возможности по защите российских недр и транспортной инфраструктуры, в том числе — за рубежом. Это — своеобразная реакция на усиление военного присутствия НАТО в Афганистане и в Закавказье.

По сути, Медведев занимался тем же, чем занимался Путин на своем посту в 2000 году: формирует лояльные по отношению к себе группы, исходя их собственных политических перспектив в 2012 году. Формирование этих групп идет с переменным успехом, но — идет. В результате, если Медведеву удастся хотя бы сделать вид, что он договорился с Путиным (а это вполне вероятно, если учитывать информационную кампанию, ведшуюся в интересах президентской команды — фото с премьером, фото с собакой премьера, которая «признает» Президента и т. п.), к 2011–2012 годам он подойдет подготовленным к роли «Белого Царя», и Путину придется учитывать возросший потенциал Медведева и групп, сориентированных на него непосредственно.

Вообще в балансе сил между премьером и Президентом начался «кадровый раунд», особенно, в направлении регионов. Помимо этого, Медведев неизбежно должен был сделать (и сделал) попытки внедрения своих людей в экономический блок. Однако у него для этого нет кадров, поэтому атаки носили специфический характер (например, атака на госхолдинги посредством Контрольного Управления Президента Чуйченко и Генпрокуратуры Чайки).

Несмотря на неоформленные пожелания элитных групп видеть тандем премьера и Президента недееспособным, его внешняя конструкция пока, по-видимому, все еще крепка: и Путин, и Медведев совместно озаботились активным выправлением внешнеполитического положения России.

Стало понятным, что формула игры Кремля с лояльным «ближним кругом» будет строиться на основе прагматичных двусторонних контактов. Наиболее вероятно, что в число субъектов, в отношении которых РФ продолжит использование такой формулы, войдут страны Центральной Азии.

Очевидно, что со времени объявления Медведева «преемником» не прекращаются попытки ряда заинтересованных групп навязать власти свое видение ситуации и, соответственно, выгодную им политическую стратегию. Изначально такие попытки были рассчитаны на апелляцию к самому «преемнику» (в частности, попытка инициировать вопрос о так называемой «оттепели»). «Ревизионисты» всячески упирали на то, что якобы признаком самостоятельности Президента станет проведение им кардинально нового курса, отличного от «путинского», как в общеполитических вопросах, так и в кадровой и административной сферах.

Однако постепенно стало ясно очевидное для большинства наблюдателей обстоятельство: Президент, даже если бы и захотел (что маловероятно), не смог бы резко сменить курс, поскольку тот соответствовал приоритетам большинства населения и элиты — именно этим объясняется прочность позиций «тандема» внутри истеблишмента и высокий особенно по кризисным меркам рейтинг доверия среди электората. В такой ситуации «волюнтаристское» (без учета мнении большинства) изменение вектора проводимой политики с высокой степенью вероятности привело бы к коллапсу политической системы, чем воспользовались бы откровенно маргинальные и радикальные элементы.

Поэтому, для поиска путей модернизации экономики Президент 21 мая 2009 года создал и возглавил специальную комиссию, работающую по пяти темам:

— энергоэффективность и энергосбережение;

— ядерные технологии;

— космические технологии;

— медицинские технологии;

— стратегические информационные технологии.

Несмотря на правильные установки, никаких существенных изменений в технологическом уровне нашей экономики не происходит — объяснял весной 2009 года Медведев необходимость создания комиссии.

Согласно распространенному в Кремле мнению, есть два основных препятствия для перехода на модернизационные рельсы — это отсутствие действенных инструментов для развития рынка интеллектуальной собственности и агрессивная среда, не позволяющая бизнесу вкладываться в инновационные проекты.

Поэтому в первом Послании еще в ноябре 2008 года Медведев заявил о необходимости преобразований, обеспечивающих стабильность и повышающих степень демократичности российской политической системы (на федеральном уровне). Решению первой задачи отвечала инициатива по увеличению срока действия полномочий депутатов Гос. Думы до 5, а Президента — до 6 лет.

Демократизацию обеспечили меры по расширению полномочий представительной власти за счет дополнения их контрольными функциями в отношении власти исполнительной (ежегодный отчет правительства перед парламентом), похожая мера — введение отчетности мэров перед местными собраниями и советами — коснулась и уровня местного самоуправления. Также были предложены нововведения, способствующие усилению роли политических партий (в том числе, в сфере наделения полномочиями глав регионов).

В этот период западное экспертное сообщество заметно снизило уровень нападок на российского премьера, видимо, для того, чтобы оценить уровень сопротивляемости тандема.

«Многие из экономических реформ Путина впечатляют», — писал Майкл Макфол (Michael McFaul) в своей работе «Парадокс Путина» (The Putin Paradox): снизилась инфляция и безработица, была выплачена основная часть внешнего долга, более чем наполовину сократилось количество бедных. Как отмечалось также, номинальный уровень ВВП (годовой объем производства) резко вырос с 200 миллиардов долларов до 1 с лишним триллиона, а средняя заработная плата увеличилась со 100 до 600 долларов в месяц.

При этом звучало то, что «Россия изголодалась по иностранным технологиям и инвестициям, но Путину нет до этого дела» — Филипп Стивенс в Financial Times. И весьма симптоматичная фраза: «Возможно, его бахвальство подсказывает ему также, что все будет хорошо, пока мир проявляет уважение по отношению к России. В таком случае, российская мощь будет увядать так же несомненно, как и физическая мощь Путина».

Волнообразность атак как бы давала Медведеву возможность реализовать свои либеральные инициативы, не ослабляя внешнего давления на жесткого премьера.

Интересно, что в окружении Владислава Суркова в этот период обсуждалась информация, что с 2009 года радикальная оппозиция (Немцов, Каспаров, Лимонов и правозащитники) должны развернуть кампанию против Путина, имея в виду его полную дискредитацию по нескольким направлениям:

— экономический и социальный крах режима;

— банкротство национальной политики Путина, что чревато распадом России;

— политическая нечистоплотность Путина, который использует политиков в своих целях, а потом выбрасывает их на свалку;

— развал личного, семейного союза.