Дулиттл строго-настрого приказал Софи спрятаться под водой, а сам отправился в город. Он хотел узнать, не дошли ли туда слухи о похищении тюленихи из цирка в Ашби, а заодно купить себе немного еды.

Было еще рано, и на дверях лавочек со съестным висели большие замки. Все же доктору удалось отыскать придорожную харчевню и подкрепиться булочками с сыром. И тут он вдруг обнаружил, что деньги на исходе. Их едва хватило на то, чтобы расплатиться с хозяином харчевни, и после этого у него осталось всего лишь два пенса. Но доктор никогда не любил деньги, поэтому он вовсе не расстроился и отдал последние две монетки чумазому мальчишке — уличному чистильщику обуви. Обрадованный мальчишка старался вовсю и так надраил разбитые башмаки доктора, что те заблестели не хуже, чем медные кастрюли на кухне у Крякки. Затем доктор разведал дорогу в обход города и вернулся к Софи.

Они беспрепятственно обошли город стороной и снова оказались у реки. Пешая прогулка утомила Софи, да и доктор чувствовал себя немногим лучше. Надо было подумать об отдыхе.

Они устроились в тени большого дерева. В его ветвях свила себе гнездо трясогузка, и доктор попросил ее покараулить, пока они будут спать. Софи улеглась в воде, а голову положила на торчавший на берегу пенек. Доктор растянулся на траве и мгновенно уснул.

Проснулся он оттого, что трясогузка ухватила его клювом за ухо и дергала изо всей силы.

— Через луг едет крестьянин на телеге, — пискнула птичка. — На вас он, может быть, и не обратит внимания, но Софи храпит так, что даже раки на берег из воды полезли. Медведь и тот храпит тише. Разбудите ее!

Доктор разбудил тюлениху, и та тут же скрылась под водой, а когда опасность миновала, они снова тронулись в путь и шли к морю весь день и всю следующую ночь.

Чем ближе к морю, тем суровее становилось вокруг. Большие луга со стадами овец сменились каменистым пустынным бездорожьем, не стало камышей и деревьев на берегу реки. Доктор с трудом брел среди больших валунов.

К вечеру второго дня вдали показались огни порта. По обоим берегам Бристольского залива высились скалы. Среди скал петляли широкие дороги, ведущие в Кардифф. По ним туда и обратно беспрерывно сновали почтовые кареты, тяжело груженные телеги и щегольские экипажи. Плыть дальше по реке Софи не могла, путь через порт был ей заказан.

Доктор снова вырядил Софи в шляпку, а плащ держал в руках наготове, на тот случай если им вдруг кто-то встретится. К счастью, уже было поздно, местные жители сидели по домам.

До берега моря было не больше мили, они уже видели прибрежные скалы. Двигались беглецы медленно, с холма на холм, оставляя в стороне дома и то и дело натыкаясь на каменные ограды вокруг полей и пастбищ. Джону Дулиттлу ничего не стоило перемахнуть через ограду одним прыжком, но для несчастной тюленихи даже невысокая стена из камня становилась непреодолимым препятствием. Поэтому доктору приходилось переносить Софи на другую сторону.

Софи не жаловалась и упрямо карабкалась вверх на холмы, силы ее таяли. И когда они наконец преодолели холмы и морской ветер пахнул им в лицо, Софи упала и не могла больше сделать ни шагу. А до моря оставалась сотня шагов.

Из ближайшего дома вышли двое мужчин. Доктор, испугавшись, что теперь, у самой цели, их схватят, поспешно накинул на тюлениху плащ и подхватил ее на руки. Пошатываясь от тяжести, он вынес ее на край скалы.

— Море! — воскликнула Софи. — Как оно прекрасно! Как чудно оно блестит в лунном свете. Наконец-то я поплыву на Аляску, к моему дорогому Тофти!

— Да, Софи, твои мучения уже позади, — сказал доктор. — Кланяйся от меня тюленям и моржам.

Он наклонился и посмотрел вниз. У подножия скалы пенилась морская вода.

— Прощай, Софи, — с трудом проговорил доктор. Он смертельно устал и судорожно хватал воздух открытым ртом. — Прощай и будь счастлива!

Последним усилием он приподнял еще выше тяжелое тело тюленихи и бросил ее в бурные воды Бристольского залива.

Ветер сорвал шляпку и плащ с тюленихи, и теперь эти бесполезные вещи, плавно покачиваясь в воздухе, медленно опускались вниз, а Софи уже кувыркалась в морской пене. Она нырнула, затем вынырнула, махнула доктору на прощанье ластом и поспешила на север.

— Ну вот и все, — сказал доктор сам себе и вытер носовым платком пот со лба. — Слава Богу! Вопреки всему, что пророчил Мэтьюз Магг, Софи уплыла, а я не попал в тюрьму.

И вдруг холодный пот снова выступил у него на лбу, а по спине пробежала дрожь. Чья-то тяжелая рука опустилась на его плечо.

Джон Дулиттл медленно повернулся и увидел высоченного роста мужчину в мундире. Он крепко держал невезучего доктора за шиворот.

— Кто вы такой? — выдавил из себя доктор.

— Береговой стражник, — пробасил в ответ мужчина.

— Что вам от меня нужно? Уберите руки! Да отпустите же меня!

— Вы арестованы.

— За что? — опешил доктор.

— За убийство, — мрачно произнес верзила.

Доктор все еще никак не мог оправиться от испуга, когда к ним подбежали еще двое. Это были мужчина и женщина.

— Ты его поймал, Том?

— Поймал, — довольно хохотнул стражник. — На месте преступления!

— Что он натворил?

— Женщина! — провозгласил стражник. — Он бросил со скалы в море женщину! Джим, пошли кого- нибудь на пристань, пусть пришлют спасательную шлюпку. Может быть, она еще жива. А я пока отведу убийцу в тюрьму и сдам его с рук на руки. Как только найдете тело жертвы, дайте нам знать.

— Изверг! — взвизгнула женщина. — Наверняка он убил собственную жену! Синяя Борода! А может быть, он турок? Я слышала, у них там течет река Фосфор, и когда этим душегубам надоедают жены, они их топят в реке.

— Не река, а пролив, и не Фосфор, а Босфор, — поправил ее стражник. — К тому же он не турок. Уж больно хорошо изъясняется по-английски.

— Тем хуже для него! — не унималась женщина. — Какой позор! Турок, тех хоть можно понять — они с детства привыкли бросать женщин в воду! — Она с ужасом взглянула на бушующее внизу море и поспешно отошла от края. — Несчастная женщина! Кончились ее мучения, уж лучше умереть, чем жить с таким чудовищем.

— Но это была не моя жена, — робко возразил Джон Дулиттл.

— Так ты бросил со скалы чужую жену! — завизжала женщина.

— Так кто это был на самом деле? — строго спросил стражник. — Я видел собственными глазами, как вы несли на руках женщину.

Доктор поразмыслил и решил ничего не отвечать. Он все-таки попался, и в конце концов его вынудят признаться, что это была тюлениха, которую он выкрал из цирка, что он бросил ее в море и таким образом вернул ей свободу. Но пока действительно было лучше помолчать и рассказать всю правду только в суде.

— Так кто же это был? — грозно повторил свой вопрос стражник.

Доктор молчал.

— Конечно, это была его жена, — решительно сказала женщина. — Посмотрите, какие у него жестокие, злые глаза. Я готова поклясться на Библии, что он держит взаперти еще полдюжины жен и только ждет удобной минуты, чтобы их утопить. Бедняжки!