многообещающие взгляды своих темных, подернутых дымкой глаз.

Над ним нависла тень. Это был посыльный.

— Да? — Он продолжал нахально изучать глазами тело Одри, улыбаясь едва заметной улыбкой, перед которой девушки не могли устоять в старые добрые времена, до того, как он потерял рассудок.

— Сэр, вас просят к телефону, сэр, мадам Тауэрс звонит из Южной Франции.

Часы над стойкой бара показывали без двадцати двенадцать. Неужели она позвонила в первый раз? Этого не может быть.

Он не отвел глаз от Одри и по-прежнему улыбался той же улыбкой.

— Скажите миссис Тауэрс, чтобы не беспокоила меня. Я буду занят очень и очень долго. — Он сообразил, что невнятно бормочет слова, но его ответ был продуманным. Посыльный помялся в нерешительности, а затем удалился.

Он чокнулся с Одри.

— Не хотите ли быть занятой очень и очень долго?

Она смущенно поерзала на отсутствующей попке, словно в это место ее ужалила пчела.

— В буквальном смысле? — Она сделала попытку беззаботно рассмеяться, но в ее смехе послышались истерические нотки.

— В буквальном, — холодно ответил он.

Она вдруг встала, немало его удивив.

— Не думаю. — И снова раздался нервный смех. — По крайней мере, не с женатым мужчиной.

Если бы он захотел, он мог бы ее уговорить. Она все еще стояла рядом, покачиваясь на высоких каблуках, все еще не до конца уверенная, то ли он имел в виду, о чем она подумала, и сомневаясь, а не упускает ли она шанс, выпадающий раз в жизни? Он увидел у нее под мышкой пятно пота, пропитавшего шелк дешевой блузки. От этого зрелища его затошнило. Его тошнило от всех женщин.

Он тяжело откинулся в глубоком кресле и помахал ей на прощание.

— Сладких сновидений, Одри. Как-нибудь увидимся в Комиссии.

Он смотрел на ее тугую, маленькую попку, когда она с унылым видом покидала бар. Он может легко получить все это где угодно, но сначала он должен решить, что ему делать с Луизой Тауэрс и со своей женой. Теперь это были две разные женщины.

— Американская Комиссия по контролю за качеством продуктов питания и медикаментов руководствуется законом, который гласит, что лекарственные препараты и косметические средства требуют дифференцированного подхода. Существуют различия, закрепленные в законодательном порядке — американский Конгресс принял пакет законов в 1938 году. До тех пор пока они не будут изменены, Комиссия вынуждена следить за соблюдением существующих правовых норм. Вы должны понять, для того чтобы заявка на косметическое средство получила поддержку, требуется провести испытания, которые коренным образом отличаются от тестирования, необходимого, чтобы Комиссия одобрила новое лекарство. — Ян Фейнер, первый вице-президент отдела научных исследований и новых разработок компании «К.Эвербах», сделал паузу, задаваясь вопросом, дошло ли до собеседника хоть одно слово из того, что он сказал.

Журналист с плохо выбритым лицом взглянул на свои записи.

— Вы имеете в виду, что на создание продукции, которую «Луиза Тауэрс» может представить как самую последнюю новинку, неожиданное открытие, на самом деле ушли многие годы?

— Нет, нет и нет.

Слава Богу, Виктор не слышит, как он проваливает дело. Ян попытался найти простой способ убедительно изложить суть того, что Виктор прежде всего хотел, чтобы он изложил, а именно: подвергнуть уничижительной критике нелепые заявления, исходившие от фирмы «Луиза Тауэрс» в связи с их новым средством по уходу за кожей.

Ян попробовал подойти к проблеме с другой стороны.

— Наша фармацевтическая компания является одной из ведущих в мире; в центре нашего внимания прежде всего охрана здоровья, и мы производим лекарства, которые продаются во всех странах мира. Однако, где бы они ни продавались, чтобы получить разрешение на распространение наших медикаментов в Соединенных Штатах, мы обязаны представить результаты всех испытаний лекарств Комиссии по контролю за качеством продуктов питания и медикаментов. — Яну пришел в голову великолепный пример. — В прошлом году специалист-исследователь из Комиссии отказал в разрешении на продажу в Соединенных Штатах транквилизатора под названием «Фалидомид», который производится одной из конкурирующих с нами немецкой компанией, потребовав дополнительного подтверждения безопасности препарата, хотя препарат до сих пор продается в Европе. Далее, Министерство здравоохранения Германии только что выпустило циркуляр, предупреждающий врачей, что данное лекарство может провоцировать врожденные уродства. Весьма сомневаюсь, что препарат когда-либо будет разрешен в Соединенных Штатах.

Журналист ерзал на месте и почесывал ручкой лоб. Не слишком ли он отклонился от темы? Ян устало продолжал:

— Главное, что я пытаюсь доказать, это то, что не существует никаких неожиданных, сенсационных открытий, когда речь идет о лекарствах; чтобы выпустить новый препарат, необходимо проделать долгую и кропотливую работу, тогда как косметика не нуждается в одобрении Комиссии. Они…

Небритый журналист прервал его:

— Следовательно, когда компания с такой репутацией, как «Тауэрс», выпускает продукцию и называет ее революционным открытием в области средств по уходу за кожей тела, можно предположить, что они пытаются избежать длительной процедуры получения патента, представив препарат как косметический?

Как ему хотелось вновь очутиться в лаборатории!

— Или же это может означать, что препарат вовсе не революционный. Что это всего лишь улучшенный вариант косметики, уже давно поступившей в продажу. — Его мысли обратились к Елене Рубинштейн. Луиза определенно шла по ее стопам. — Прием далеко не новый — называть продукцию революционным явлением. Насколько я помню, именно это слово уже давно вошло в обиход у тех, кто занимается косметикой.

По мере того как журналист продолжал допытываться, упорно заставляя его повторять одно и то же на разные лады, а затем издалека намекнул, что ему уже известно, что Виктор и Ян сами работают по обе стороны Атлантики над созданием «неожиданного открытия, сенсационного средства по уходу за кожей» для фирмы «Эвербах», Ян становился все более сдержанным. Как же он ненавидел интервью, испытывая к ним настоящее отвращение. Только потому, что Виктор настойчиво уговаривал его, он уступил просьбам этого журналиста.

Журнал «Тайм» готовил подробную редакционную статью о кремах, омолаживающих кожу, вообще и новом «революционном открытии» «Луизы Тауэрс» в частности. Журнал проводил тщательное исследование, обратившись к своим корреспондентам в разных странах мира с просьбой написать обо всем, что представляется важным в области косметики. Каким-то образом они выяснили, что «К.Эвербах», швейцарский фармацевтический гигант, разрабатывает нечто, и они пытались дознаться, что именно, сначала от Виктора, который теперь возглавлял исследовательское подразделение фирмы в Соединенных Штатах, известное под названием «К.Эвери». Виктор притворялся немым до тех пор, пока не узнал, что журнал собирается поместить на обложке портрет Луизы. Тогда он позволил «уговорить» себя открыть имя ученого из Цюриха, тоже работающего над «секретным проектом» под кодовым названием АК-3, ученого, который по чистой случайности приходился ему родным братом.

Виктор еще раз спас его, обеспечив выгодный контракт с компанией «К. Эвербах», где способности Яна получили должное применение; сам Виктор неуклонно продвигался вверх по служебной лестнице в этой фирме, хотя Ян часто предостерегал его против излишнего стремления сделать слишком быструю