анализатор биомаркеров, чтобы установить, есть ли у нас основание сомневаться в правильности позитивной реакции. Если позитивная реакция окажется ложной, значит, смерть Пейшенс не была естественной.
— А самоубийство? — спросила Латаша. — Вы не упоминали о самоубийстве как о возможной причине смерти. Пусть эта версия и кажется притянутой, но разве такая мысль не приходила вам в голову?
Джек задумчиво поскреб затылок. Действительно, почему он ни разу не подумал о самоубийстве? Почему? Джек вспомнил, сколько раз при вскрытии устанавливал совершенно иную причину смерти, чем она была заявлена первоначально. Последний такой случай — смерть жены иранского дипломата. Все считали, что это было самоубийство, а на самом деле — банальное убийство.
— Не знаю почему, но у меня не возникало даже мимолетной мысли об этом, — сказал Джек. — И это на фоне моих невероятных версий.
— То немногое, что вы рассказали мне об этой женщине, говорит, что ее жизнь вряд ли можно было назвать счастливой.
— Да, видимо, так, — согласился Джек. — Это единственная причина, из-за которой мы можем говорить о возможном самоубийстве. Ну а теперь мне надо отправляться в Ньютон. Я буду рад, если мы еще поработаем вместе, но, честно говоря, не обижусь, если не застану вас.
— Я остаюсь, — заявила Латаша и уселась за стол. — Пока вы будете отсутствовать, я познакомлюсь с некоторыми материалами. Да, кстати, а где медицинские записи?
Джек нашел пачку нужных листков и положил рядом с показаниями Крэга и Джордана.
Латаша вытащила из стопки ленту с ЭКГ.
— Что это такое?
— Это кардиограмма, которую доктор Бауман сделал в доме Стэнхоупов. К сожалению, она практически бесполезна. Он даже не успел с ней толком ознакомиться. Крэг оставил кардиограмму, потому что больная находилась в критическом состоянии и оно продолжало ухудшаться.
— Ее кто-нибудь видел?
— Ее видели все эксперты, но ничего определенного сказать не смогли.
— Жаль, что не проводилась другая ЭКГ, — сказала Латаша.
— Я уезжаю, но постараюсь вернуться как можно скорее. У вас есть номер моего сотового, и если на вас накатит озарение или Алан совершит чудо, звоните, не стесняйтесь.
— Все обсудим, когда вы вернетесь, — рассеянно ответила девушка. Она уже начала просматривать показания Крэга.
В три часа ночи дорога на Бостон была относительно свободной. У него несколько раз даже возникало желание проехать на красный, но он ни разу этого не сделал, хотя никакого движения на улице не было. Джек без всяких колебаний нарушал запреты, которые считал нелепыми, но светофоры в эту категорию не попадали.
На скоростной дороге штата дело обстояло по-иному. Нельзя сказать, что движение было очень напряженным, но машин было гораздо больше, чем можно было ожидать. И не все грузовые. Джек немного расслабился и теперь мог обдумывать ситуацию более взвешенно. Джек уже представлял, чем скорее всего закончится дело. Во-первых, он сделает заключение, что Пейшенс Стэнхоуп скончалась от обширного инфаркта миокарда, несмотря на отсутствие сердечной патологии. Во всяком случае, доказательств обратного не имелось. Во-вторых, нападение на детей организовал Тони Фазано — об этом он недвусмысленно заявил, когда угрожал Джеку. Настроение Джека опять упало. Джек знал, что торчит в Бостоне, изобретая нелепые версии, не из-за страстного желания помочь сестре и ее мужу, а потому, что подсознательно боится предстоящего бракосочетания.
Джек вылез из машины, прихватив с заднего сиденья зонт. Оставив автомобиль рядом с «лексусом» Крэга, он вернулся на улицу и посмотрел по сторонам. Патрульной машины, находившейся возле дома утром, сейчас не было. «Вот вам и усиленное наблюдение», — подумал он и, едва передвигая ноги, потащился к дому. Усталость уже давала о себе знать. В доме было темно, если не считать слабого света за узкими, находящимися по обеим сторонам парадной двери окнами. Прежде чем подняться по ступеням, Джек закинул голову и посмотрел на окна второго этажа. Они были черными словно оникс, и в них отражался свет уличных фонарей.
Он тихо вставил ключ в скважину замка. Джек не стремился сделать из своего появления тайны, но в то же время не хотел будить Крэга. И тут же вспомнил об охранной системе. Оставив ключ в замке, он попытался припомнить код. Его мозг настолько устал, что на это потребовалась чуть ли не минута. Затем он стал лихорадочно вспоминать, не нужно ли после набора кода нажать еще на одну кнопку. Этого он так и не вспомнил. Приготовившись ко всему, Джек повернул ключ. В ночной тишине щелчок замка показался оглушительным.
Быстро переступив через порог, Джек взглянул на индикатор. Звуковой сигнал, которого он так опасался, не прозвучал. Джек немного подождал. Система была отключена. Об этом говорил и зеленый огонек индикатора. Он осторожно закрыл дверь и лишь после этого услышал приглушенный звук телевизора, доносящийся из гостиной. Оттуда же в темный коридор пробивался и неяркий свет.
Решив, что Крэг еще не спит или же задремал перед работающим телевизором, Джек прошел по темному коридору в гостиную. Крэга там не оказалось. На экране шли новости, и свет от него освещал часть комнаты.
На кофейном столике перед диваном стояла почти пустая бутылка виски и лежал пульт дистанционного управления. Повинуясь привычке, Джек взял пульт и выключил телевизор. После этого он снова вышел в коридор.
Джек не знал, с чего начать: подняться к Крэгу или осмотреть набор для анализа биомаркеров. Выбор был несложным. Джек всегда начинал с наименее приятного дела, и в данном случае это означало, что он должен заглянуть в спальню Крэга. Но он мог разбудить хозяина дома, чего ему делать совсем не хотелось. Он не сомневался, что Крэг воспримет ночной визит шурина вовсе не как благодеяние. Более того, проявленная по отношению к нему забота может просто разозлить его.
Джек посмотрел на темную лестницу. Он не знал, где находится спальня Крэга. Включать свет Джек не хотел, поэтому решил взять на кухне фонарик в одном из выдвижных ящиков шкафа.
Фонарь действительно оказался в ящике шкафа, но сам находился не в кухне, а в прачечной. Фонарик оказался довольно внушительным, длиной не меньше фута, с ярким, хорошо сфокусированным лучом. Джек вернулся к лестнице.
Добравшись до верха, он слегка развел пальцы, приоткрывая путь свету, и осмотрел коридор. По обеим сторонам коридора располагалось несколько дверей. Джек посмотрел в обе стороны и определил, что правая часть коридора вдвое короче левой. Сам не зная почему, он решил начать с правой. Он выбрал дверь наугад и приоткрыл ее. Спальня была явно не хозяйской. Она принадлежала одной из девочек, и, судя по фотографиям, безделушкам и разбросанной одежде, это была комната Трейси. Выйдя в коридор, Джек подошел к следующей двери. Он уже готовился ее открыть, как вдруг заметил в самом конце коридора двустворчатую дверь. Поскольку все другие были одностворчатыми, Джек предположил, что за этой он обнаружит хозяина дома.
Почти полностью прикрыв фонарик, Джек двинулся по коридору. Затем он прижал головку фонаря к животу и открыл правую створку. Дверь открывалась вовнутрь. Переступив через порог, он сразу понял, что оказался в хозяйской спальне. Под его ногами был пушистый, во всю комнату ковер. Джек стоял неподвижно и напрягал слух, чтобы уловить дыхание Крэга. Но в комнате стояла мертвая тишина.
Он медленно приоткрыл фонарь, чтобы свет проник в глубину комнаты. Из темноты возникла широкая кровать. Крэг лежал на самом краю.
Джек размышлял, как проверить, что Крэг не в коме. Можно было, конечно, просто разбудить Крэга, но делать этого Джеку не хотелось. В конце концов он решил подойти к Крэгу и послушать, как тот дышит. Нормальное дыхание будет означать, что с Крэгом все в порядке, хотя подобный метод вряд ли можно было признать научным.
Снова обрезав луч, Джек пошел через комнату. Света от уличного фонаря было вполне достаточно, чтобы увидеть наиболее крупные предметы мебели. Джек подошел к кровати и замер, прислушиваясь. В
