— Почему? — Риса бросила на мать беспокойный взгляд. — Почему я должна идти в машину без тебя?

— Мне надо поговорить с учительницей.

— О чем?

— Сегодня одиннадцатое число. Ты знаешь, о чем.

— А, про Юку-тян?

Одиннадцатое число было для их семьи особенным днем. Риса, перегнавшая по возрасту старшую сестру на момент ее исчезновения, стала звать ее Юка-тян. Касуми иногда не находила слов, настолько все это было странным. Риса с покорным видом направилась к такси. С тех пор как Риса стала осознавать окружающую действительность, она научилась понимать: в их жизни все, что касалось исчезнувшей сестры, было на первом месте.

Все в детском корпусе клуба было маленького размера: и шкафчики для обуви, и деревянные настилы. Касуми разулась, чувствуя себя великаном в детском царстве. Надела тапочки для посетителей и направилась в учительскую, расположенную в глубине помещения. В комнате оставались только два преподавателя. Касуми обратилась к работающей здесь не на полную ставку старшей преподавательнице, которую знала в лицо.

— Сэнсэй[12], сегодня одиннадцатое число. Новостей ведь нет никаких, так?

— Одиннадцатое? — Одетая в спортивный костюм молодая учительница лет тридцати в растерянности бросила взгляд на расписание, вывешенное на доске, и перевела взгляд на коллегу. — Что там у нас одиннадцатого?

Касуми увидела, как коллега стала подавать старшей преподавательнице знаки глазами.

— Сегодня день, когда исчезла моя старшая дочка Юка.

Юка исчезла, когда еще ходила в детский сад, так что она не имела никакого отношения к этому корпусу, где была расположена группа продленного дня. И все же Касуми не могла удержаться от того, чтобы каждый месяц не спрашивать, нет ли каких новостей.

— А! Нет, ничего не было. За этот месяц ничего. Извините, что я не сразу поняла, о чем вы.

— Ничего, ничего. Я так, на всякий случай. До свидания.

— До свидания.

Ну отчего все вздыхают с облегчением, даже голос и выражение лица меняются, стоит закончить разговор о Юке, будто они освободились от чего-то мрачного? Радуются, что могут вернуться из тьмы безнадежности, которую увидели краешком глаза, к понятной им обыденности, светлой и спокойной? И значит ли это, что обыденность Касуми и ее семьи состоит из тьмы?

— Мама, а ты первый раз за мной на такси приехала! Почему? Потому что одиннадцатое число?

— Потому что дождь пошел, — ответила Касуми, сама на мгновение забыв, что не стала бы брать такси, не будь сегодня одиннадцатое число; она была погружена в размышления о том, когда же и они будут жить как все остальные, когда и их жизнь станет светлой и спокойной.

В тот вечер Митихиро задерживался на работе позже обычного. «Наверное, срочный заказ», — беспокоилась Касуми, промывая рис. Чтобы успеть приготовить ужин, Касуми ушла из офиса пораньше.

Выставив на стол палочки и пиалу для Юки, Касуми и Риса съели свой незатейливый ужин. Касуми всегда готовила на одну порцию больше, чем требовалось, чтобы хватило Юке, когда бы та ни вернулась. Помыв за собой посуду, Касуми позвонила на Хоккайдо. Первый звонок был Мидзусиме.

— Алло, говорит Мориваки…

— А, здравствуйте-здравствуйте!

Касуми не успела даже закончить фразу, когда раздался громкий голос Мидзусимы. Отчетливо звучащие согласные — Касуми так и видела перед глазами его красивую осанку.

— Как дела, все здоровы?

— Да, все здоровы. Я вот…

Еще до того, как Касуми задала вопрос, Мидзусима перебил:

— Сегодня одиннадцатое. У меня в календаре помечено. Я всегда с нетерпением жду вашего звонка. Знаю, что «с нетерпением» звучит неуместно, но…

— Как у вас с погодой?

— Сегодня прекрасная. Градусов двадцать шесть, и влажность восемнадцать процентов. Ни облачка на небе, по-настоящему летняя погода.

Касуми на мгновение представила себе Юку, идущую в одиночестве под этим ясным небом. В ее воображении Юка всегда выглядела счастливой и довольной.

— Никаких изменений?

— Да все по-прежнему, — печально произнес Мидзусима извиняющимся тоном. — Я вот по поводу фотографии, что здесь в дачном поселке висит. Это ведь фотография Юки, когда ей было пять. До чего же она на ней милая. Только сейчас она, должно быть, уже подросла, я вот и думаю, как быть с фотографией.

— Да уж. Возможно, выглядит она теперь иначе.

Касуми сделала пометку Перед дачей Исиямы, где исчезла Юка, Идзуми повесил табличку с надписью «Если встретите в окрестностях маленькую девочку, пожалуйста, позвоните».

Да. Тут неожиданно Тоёкава-сан в гости пожаловал. Я даже удивился.

— Тоёкава-сан?

В памяти Касуми всплыла яркая картинка: семейство Тоёкава на фоне пронзительно-синего неба. Сын ведь, наверное, уже институт окончил. Интересно, он по-прежнему улыбается той своей полуулыбкой?

— Да. Бизнес у него по-прежнему идет хорошо, он влиятельный человек в определенных кругах. Сын устроился на работу в кооперативный банк «Синкин», волосы, говорят, пришлось отстричь. Тоёкава- сан, похоже, тоже все переживает: что же случилось с Юкой-тян? Для всех это такая травма!

— Да, я понимаю.

— Извините меня. Конечно, для вашей семьи это самое тяжелое испытание. А я тут такое говорю.

— Ничего. Кстати, как поживает жена Идзуми-сан?

— Все нормально. Вчера вот снова изъявила желание съездить в Саппоро посмотреть кино. Я ее отвозил. В декабре уж два года исполнится, как его нет. Как же время быстро бежит!

Масаёси Идзуми, пройдя через тяготы банкротства, в позапрошлом году покончил жизнь самоубийством в охотничьем угодье в Кусиро. Когда Касуми получила это известие, она вспомнила слова Идзуми, произнесенные им на прощание: «Я готов взять на себя ответственность за произошедшее». Считалось, что банкротство стало причиной его самоубийства, но Касуми иногда думала, не исчезновение ли Юки толкнуло его на этот шаг.

— Такое несчастье.

— Босс был очень ответственным человеком, — проникновенным голосом произнес Мидзусима.

Управление в дачном поселке сменилось, но Мидзусима продолжал работать в администрации. Желающих купить дома не находилось, и поселок превратился в «призрак», где только один дом, дом Идзуми, оставался жилым. Мидзусима фактически превратился в слугу Цутаэ, оставшейся без мужа. А возможно, он даже стал жить вместе с обворожительной вдовой?

— Тут такое дело… — запнулся Мидзусима. — Вы ведь сейчас будете звонить супруге Идзуми- сан?

— Да, я собиралась.

— Вы уж на меня не обижайтесь, — Мидзусима старался подобрать слова. — Тут такое дело, госпожа Цутаэ не очень себя хорошо чувствует. Могу я вас попросить не звонить ей больше?

— Что вы имеете в виду?

— Я буду со всей ответственностью продолжать поиски Юки-тян. Вы уж не трогайте, пожалуйста,