задались целью найти хозяина какого-нибудь бизнеса или земельного участка в таком вот городке, то рано или поздно — распутав клубок всевозможных холдингов — вышли бы на Узел. Городки вроде Сухого Поворота, Салимова Удела, Ори и Сайдвиндера (названия-то какие!) служили Верным безопасной гаванью, но надолго в них они не задерживались, предпочитая вести кочевую жизнь. Если вы колесите по трассам и автострадам Америки, то вполне могли их видеть. К примеру, на федеральной трассе I-95 в Южной Каролине, где-нибудь к югу от Диллона и к северу от Санти. А может, на 80-й федеральной в Неваде, в гористой местности к западу от Дрейпера. Или в Джорджии, когда преодолевали (медленно, если вы себе не враг) напичканный радарами отрезок 41-го шоссе на выезде из Тифтона.
Сколько раз вы плелись за громоздким домом-фургоном, вдыхали выхлопные газы и горели желанием пойти на обгон? Ползли со скоростью сорок миль в час вместо совершенно законных шестидесяти пяти или даже семидесяти? А наконец выехав на свободную левую полосу, не верили своим глазам при виде уходящей вдаль череды этих чертовых прожорливых колымаг: едут ровно на десять миль медленнее разрешенной скорости, а за рулем сгорбились очкастые старички, вцепившись в руль так, будто он вот-вот от них улетит.
А может, вы натыкались на них в зонах отдыха около автострад, где останавливались размять ноги и скормить пару четвертаков торговым автоматам. Съезд к таким зонам делится надвое, правильно? Легковушки съезжают на одну стоянку, а фуры и дома-фургоны — на другую. Как правило, стоянка для фур и домов на колесах располагается немного дальше. Там вы и могли увидеть фургоны Верных, сбившиеся в стадо. Увидеть, как их владельцы идут к главному зданию. Идут медленно, потому что многие из них стары, а некоторые жирны до неприличия. И всегда группой, сторонясь чужаков.
Иногда они съезжают с трассы к скоплению заправок, мотелей и забегаловок. И если вы замечаете их фургоны около «Макдональдса» или «Бургер Кинга», то проезжаете дальше, потому что знаете, что они сейчас выстроились в длинную очередь к прилавку: мужчины в кепках для гольфа или рыбацких шляпах с длинным козырьком, женщины в леггинсах (обычно нежно-голубых) и футболках с надписями вроде «Спросите меня о внуках!», или «Иисус — король», или «Счастливый путник». Лучше вы проедете еще полмили до «Вафельного дома» или «Шониз», правильно? Ведь вы знаете, как долго они проторчат у прилавка: сначала пристально изучат меню, а потом потребуют свои гамбургеры обязательно с пикулями или без соуса. А еще они непременно спросят, есть ли в округе какие-нибудь достопримечательности (даже если и ежу понятно, что в этой дыре проживает полтора человека, и что молодежь бежит из нее сразу после окончания ближайшей школы).
Вы едва их замечаете, правда? Да и зачем? Ведь это всего лишь Фургонщики — старики-пенсионеры да несколько соотечественников помоложе, которые прожигают свои неприкаянные жизни в бесконечных разъездах по шоссе и сельским дорогам. Добравшись до очередной лагерной стоянки, они рассаживаются кружком на своих складных стульях, колдуют над жаровнями и болтают о вложении денег, рыбацких соревнованиях, рецептах мясного рагу и еще бог знает о чем. Фургонщики никогда не пропускают блошиных рынков и дворовых распродаж, паркуя своих динозавров так, что те занимают полдороги, и вам приходится ползти по-черепашьи, чтобы их объехать. Фургонщики — прямая противоположность байкеров, которые иногда проносятся мимо вас на тех же дорогах и шоссе. Мирные ангелы, а не Дикие.
Фургонщики раздражают до чертиков, когда атакуют всем скопом какую-нибудь зону отдыха, занимая все туалеты. Но когда их упрямые, оглушенные дорогой кишки все-таки срабатывают, и вы, наконец, добираетесь до нужника, Фургонщики тут же вылетают у вас из головы, правда? Они ничем не примечательнее стаи птиц на телефонных проводах или стада коров на придорожном лугу. О, вы наверняка задавались вопросом, как это им удается прокормить своих прожорливых монстров (видимо, они имеют неплохой и постоянный доход, раз могут себе позволить без устали колесить по стране). А еще вы, наверное, задумывались, зачем кому-то проводить свои золотые годы, наворачивая милю за милей по американским городам и весям. И всё. Вряд ли они еще чем-то вас интересовали.
А если вы — один из тех несчастных, у кого когда-то пропал ребенок (исчез бесследно, оставив лишь велосипед на каком-то пустыре или кепочку в кустах на берегу реки), вы бы никогда не заподозрили ИХ. Да и с чего бы? Нет, скорее всего, его похитил бродяга. Или (думать о таком тяжело, но звучит правдоподобно) какой-то больной ублюдок из вашего же города, может, даже из вашего района, а то и с вашей улицы. Убийца-извращенец, которому прекрасно удается выглядеть нормальным, пока кто-то не находит залежи костей у него в подвале или на заднем дворе. Вы никогда не заподозрите Фургонщиков, этих пенсионеров средних лет и бодреньких старичков в кепках с приклеенными к козырькам цветочками.
И в большинстве случаев будете правы. Фургонщиков — тысячи, но к 2011-му году в Америке остался лишь один Узел: Узел верных. Они любили кочевую жизнь, и это хорошо, потому что по-другому им было нельзя. Если бы они остались надолго на одном месте, то рано или поздно привлекли бы к себе внимание, потому что старели они не как обычные люди. Энни Фартук и Грязный Фил (для лохов — Энн Ламонт и Фил Капуто) могли состариться на двадцать лет за одну ночь. Малявкам-близнецам (Горошине и Стручку), которые еще вчера выглядели на двадцать два, сегодня не дашь и двенадцати (столько им было в день Перехода, да только Переход случился очень-очень давно). Среди Верных по-настоящему молодой была только Энди Штайнер, известная теперь как Гремучка Энди… но даже она была старше, чем выглядела.
Дряхлая ворчливая старушонка восьмидесяти лет вдруг превращалась в шестидесятилетнюю. Морщинистый семидесятилетний старикан отбрасывал трость; кожные опухоли на его руках и лице исчезали.
Черноглазая Сьюзи переставала хромать.
У полуслепого Дизеля Дага прояснялись глаза, а лысина волшебным образом зарастала волосами. И вот уже — вуаля! — ему снова сорок пять.
Горбатая спина Парохода Стива выпрямлялась. Его жена Матрешка избавлялась от неудобных резиновых подгузников, надевала ковбойские сапоги со стразами и бежала на танцы.
Если бы у людей было время заметить подобные перемены, то они начали бы раздумывать и судачить. А там уже недалеко и до визита какого-нибудь репортеришки. Публичности Верные сторонились так же, как вампиры якобы сторонятся солнечного света.
Но, как мы уже выяснили, на одном месте Верные не живут (а если и останавливаются на длительный срок в каком-нибудь из городов «компании», то держатся обособленно), поэтому в окружение они вписываются прекрасно. И почему нет? Они одеваются так же, как обычные Фургонщики, носят такие же дешевенькие солнечные очки, покупают те же сувенирные футболки и сверяются с теми же дорожными картами. Их «Баундеры» и «Виннебаго» точно так же кричат всему миру об интересных местах, в которых побывали («Я помог украсить самую большую елку в Рождественской стране!»). Если вам не повезло, и вы плететесь за ними по дороге, то читаете вы все те же бамперные наклейки («Старый, но живой»; «Спасите „Медикэр“»; «Я консерватор, и я голосую!»), пока, наконец, вам не удается пойти на обгон. Они едят жареных кур из KFC, а иногда покупают лотерейный билет в каком-нибудь круглосуточном магазине, продающем пиво, наживку, патроны, журналы «Мотор тренд» и десять тысяч видов шоколадных батончиков. Если в городке, в котором они остановились, есть бинго-зал, то некоторые вполне могут туда отправиться, занять столик, а если уж играть — так до упора. Однажды Скряга Джи (для лохов — Грета Мур) выиграла в таком зале пятьсот долларов, после чего несколько месяцев не могла нахвастаться. В деньгах Верные не нуждались, но некоторых дам подобное поведение жутко раздражало. Чарли Жетону оно тоже не очень нравилось: он пять ходов прождал нужное ему для выигрыша число, а в результате победила Скряга.
— Скряга, фартовая ты сучка, — сказал тогда он.
— Зато ты нефартовый, — отпарировала та. — Нефартовый негритос.
И, фыркнув, удалилась.
Если кого-нибудь из них останавливали за превышение скорости — а такое случалось, хоть и редко, — то полицейскому предъявлялись безупречные водительские права, страховые и прочие документы. Никто не поднимал голоса, когда коп выписывал штраф, пусть даже речь шла о вопиющем жульничестве. Обвинения никогда не оспаривались, а штрафы выплачивались в срок. Америка — живой организм, трассы — артерии, и Узел верных скользил по ним незаметным вирусом.
А вот собак у них нет.
Обычные Фургонщики путешествуют с целыми сворами: как правило, это мелкие засранки с белой
