дерьмом… уморим голодом…»… и так далее. Короче, сорвем путч к чертям собачьим. Только чего мы добьемся? Заговорщиков посадят, а Горби наберет новую команду кретинов. Но он же не понимает, какую роль на самом деле играет. Продолжит цепляться за сохранение Союза, за какие-то мифические остатки социализма. А приведет это к окончательному кризису, взрыву недовольства и, опять же, к возвращению твердолобых коммунистов. Не нужен нам Горби уже просто никак! На его место должен прийти ВРАГ КПСС и ВРАГ СОЮЗА, а значит, совершенно другой человек. Но как решить эту задачу? Они долго ломали голову над всякими вариантами, и, наконец, Бабакин предложил следующий ход. Ох, умен же ваш Бабакин!

– Ты полагаешь, он наш?

– Да нет. Это я оговорился. Короче говоря, он предлагает спокойно ждать начала путча. Ничего страшного не произойдет.

– Ты хочешь сказать, что ни арестов, ни интернирования, ни закрытия газет – ничего не будет?

– Точно так. Ничегошеньки не будет.

– Это следует из перехваченной переписки?

– Да, из нее. Путч будет похож на кукольный театр. Заговорщики боятся применять серьезные меры. Ну и вправду, каким супостатом надо быть, чтобы арестовать светоча современности, отца перестройки Михаила Горбачева? Какую бурю ненависти вызовет арест редакторов свободных и либеральных газет? Что за океан возмущения поднимется при ограничении наконец-то достигнутых гражданских свобод? Никто на это не пойдет. Поэтому, путчисты, как дети, собираются лишь сыграть в переворот, не возбуждая никаких международных и внутренних протестов. Они вознамерились лишь чуть-чуть подкрутить гайки голыми пальцами, без помощи чугунного ключа. Знаешь, чем такие игры кончаются?

– А чем они кончаются? Мягкие меры вызовут мягкую реакцию, общество вздохнет с облегчением, а Запад пошумит-пошумит, и успокоится.

– Вы гениальный разведчик, мистер Булай. Именно так американцы и прогнозируют ситуацию в части, касающейся вашей Родины. Возмущения народа по поводу устранения Горбачева никак не предвидится. Дюжина слабоумных во главе с Новодворской, конечно, на Красную Площадь выйдет, без этого никак. А народ с облегчением вздохнет. Но вот в части, касающейся Запада, вы просчитались. Не понимаете, как нам дороги те ценности свободы и демократии, которые наконец-то зародились в вашей холодной и дымной стране. Не уступим мы их так просто. Нет! И когда путч свершится, начнется самое главное. Начнется вторая серия этой увлекательной картины. Сейчас именно к этой серии и готовится наша резидентура в Москве вместе с резидентурой ЦРУ.

– У вас есть силы поднять мятеж против путчистов?

– Да никогда в жизни! Для этого надо иметь сотни агентов, а у нас их единицы. Но у нас есть другие возможности. Это единомышленники в редакциях телевидения и газет. Ведь в чем суть момента? Крючков правильно рассчитывает, что они испугаются и будут выжидать: высунуться из норки или промолчать? Наша задача – подготовить адресную работу с редакторами и журналистами, с лидерами неформальных объединений, с отдельно стоящими сумасшедшими. Мы готовимся довести до них по множеству каналов: ребята, не надо бояться. Весь цивилизованный Запад на вашей стороне. Вперед, на улицы и площади. Мы с вами, и если что – прикроем.

– Вы думаете мобилизовать большое количество народа?

– Мистер Булай, Вы лучше меня знаете, на кого работают ваши СМИ. Их только надо ободрить. Хотя задача непростая. Ведь страх – это серьезная штука. Но шансы вполне реальные. Можно оживить улицы молодежью и маргиналами. Кроме того, готовится дезинформация о кознях путчистов, которые готовы погрузить страну во тьму средневековья и так далее. Простор для работы огромный. Очень важно также наладить бесперебойную связь со штабом Ельцина и координировать работу.

– Со штабом Ельцина, у вас что, уже такие проекты есть?

– Представьте себе, мистер Булай, здесь вступает в действие само искусство разведки. Если Ельцин и знает о подготовке путча, то только из своих источников. Мы с ним не делимся. Это опасно. Но то, что он сразу возглавит сопротивление, лежит в области максимальной вероятности. Мистер Бен не такой уж и герой, но он поймет, что этот путч – всего лишь мышиная возня. Если не поймет, мы подскажем и пообещаем помощь. Он обязательно уцепится за возможность прорыва к власти. А мы ему будем помогать всеми нашими силами. Этот спектакль должен кончиться в его пользу. Потому что как раз Ельцин – это ВРАГ КПСС и ВРАГ СССР. По расчетам резидентуры, антипереворот должен получиться. На улицы выйдет достаточно людей, чтобы преподнести это как общественные протесты. Тут мы подключим международную общественность, раскрутим смерч в эфире и добьемся бегства клики от власти. Вот в этом главный замысел. А когда клика поднимет лапки вверх, ее как раз и интернируют.

– Могу себе представить. Им этих игр не простят. Что-то я не помню в русской истории великодушия по отношению к путчистам. У нас обычно так: либо пан, либо пропал… Декабристы тому – лучшее подтверждение.

– Мой друг, на этот раз мы имеем дело не столько с русской, сколько с мировой историей. Думаю, Запад будет иметь влияние и на судьбу проигравших. Я так думаю.

– И когда же все это может начаться?

– Ты знаешь, ситуация такова, что мы в принципе уже готовы к началу. Когда же оно грянет, трудно сказать. Думаю, еще до подписания вашего нового договора в Новоогареве. Оно назначено, если не ошибаюсь, на 20 августа. Иначе какой смысл во всей затее? Поэтому передавай быстро в свою штаб- квартиру, что переписка Крючкова с премьером об организации путча доступна империалистическим разведкам и они уже вовсю готовят вам бяку.

– Слушай, а это не очень рискованная игра? А вдруг путчисты в решающий момент прибегнут к вооруженной силе?

– Твой вопрос к Бабакину. Этот мерзавец наверняка обсуждал с американцами способности заговорщиков мобилизовать общество и, видимо, убедил их, что теперь в Москве никто ни за Крючкова, ни за Язова свой живот положить не захочет. Американцы умеют быть авантюристами и часто играют в рискованные игры. Но на сей раз, я думаю, они имеют неплохие шансы.

Вернувшись в резидентуру, Данила обсудил ситуацию с Тишиным. Старый оперативный волк, Анатолий Тишин, был на сей раз также озадачен. Такого рода ситуация была для него новой, и он не имел возможности ее по-настоящему оценить. Что там, в Москве, происходит на самом деле, не являются ли сведения Рочестера дезинформацией, как они сработают в складывающейся обстановке? Вопросов масса, а ответа на них не видно. В конце концов, он решил доложить полученные сведения без собственных комментариев Крючкову лично.

Владимир Александрович принял информацию всерьез. Он знал, что американцы пронизали агентурой все окружение Горбачева и Ельцина, а также сформировали мощную «пятую» колонну в СМИ. Однако он не поверил, что противник сумеет разыграть факт отстранения Горбачева от власти в своих интересах. Михаил Сергеевич завоевал всеобщее презрение и выходить на улицы ради него… Крючков решил, что введение войск в Москву запугает «демократические силы» и они побоятся выходить на улицы, даже если их будет поддерживать Запад. Это был его главный просчет. Вместе с тем, Председатель КГБ дал указание Второму Главку выявить и взять под контроль агента англичан, который угнездился в аппарате премьера Павлова.

Булай не надеялся получить очередной отпуск, потому что в воздухе сгустились тяжелые тучи и весь мир жил в ожидании грозы в Москве. Резидентура работала в напряженном ритме, поступало очень много сведений о маневрах Запада вокруг Кремля. Центр реагировал на эти данные нервно и требовал усиления контрмер, хотя каждому было понятно, что без воли политического руководства ничего серьезного разведка сделать не сможет. Руководству же было не до этого. Поэтому парадоксальным образом Булай получил разрешение на отпуск в конце июня. Он не стал долго задерживаться в столице, а сразу поехал в Окоянов, к своим родным, по которым очень соскучился.

Отец Булая уже год лежал в земле, побежденный раком, и все тепло своего сердца он отдал матери, к которой был очень привязан. Долгие разговоры о жизни, о родне, о прошлом и настоящем отогревали душу Данилы, возвращали его в мир, в котором нет стрессов, тревожного ожидания разведопераций и беспомощных попыток осмыслить происходящее в стране. Булай снова уходил за город, в свои любимые места, бродил по роще Магницкого, в которой мальчишкой собирал грибы и землянику, лежал в душистых