Пушкин не выводит, однако, отсюда необходимости ухода пророка в пустыню, отказа от своей миссии, как это делает Лермонтов, напротив, он предписывает поэту полное игнорирование голоса черни:
Пушкин видит то же и так же, как Лермонтов, нисколько не переоценивая действительности: но, видя то же, он иначе реагирует. Там, где для Лермонтова тема кончается, для Пушкина она только начинается. Там, где Лермонтов соглашается сложить оружие, Пушкин требует бесстрашного продолжения борьбы. Оправдание творчества лежит для Лермонтова в социальной, для Пушкина в религиозной плоскости. Согласно Лермонтову, стихи пишутся для «ближнего», согласно Пушкину, — для «Бога».
Для кого пишутся стихи? Ставится свеча, «да светит всем в доме». Поэт не виноват, если вокруг свечи оказываются одни слепые. Свеча ставится ради немногих зрячих. Искусство существует ради «немногих счастливцев» (выражение Стендаля).
Пушкин. «Жуковскому. На издание книжки его “Для немногих”»
Стихи пишутся ради тех, кто их поймет и подхватит, просто ради тех, кому они понравятся. Очень часто при этом поэту приходится передавать их далеко через головы своих ближайших соседей.
Итак, диалог между Пушкиным и Лермонтовым развивается в такой последовательности:
Пушкин («Пророк»):
Лермонтов («Пророк»):
Пушкин («Поэту»):
