сохранить шлюзовое соединение с ровером и прилегающие к нему части; остальное нужно было срезать начисто. Вы спросите, зачем срезать почти всё полотно, чтобы заменить его ещё большим куском полотна? Всё дело в швах.

NASA делает вещи хорошо. Я — нет. Самая уязвимая часть всей структуры — не само полотно, а швы. И если я заменю его новым, общее количество новых швов будет меньше.

Срезав с аварийного тента почти всё полотно, я склеил герметиком обе части пола. После этого я закрепил новое полотно в нужных местах.

Работать без скафандра оказалось настолько проще! Гораздо.

После этого нужно было подвергнуть спальню испытанию. Я и его провёл его в Доме: забрался в тент вместе со скафандром и закрыл мини-шлюз. Затем я включил электронику скафандра, не надевая на него шлем, и приказал ему поднять давление до 1,2 атм.

Это заняло некоторое время. Кроме того, мне пришлось отключить некоторые датчики скафандра («без тебя знаю, что шлем не надет!»). Бак с азотом при этом почти опустел, но в конце концов давление поднялось до нужной величины.

После этого я просто сел и принялся выжидать. Я дышал, скафандр регулировал состав воздуха. Всё шло отлично. Я внимательно наблюдал за показаниями датчиков скафандра, чтобы увидеть — замещает ли он некоторую часть «потерянного» воздуха. Не отметив за час ни малейшей разницы показаний, я объявил первое испытание спальни успешным.

Скатав тент в рулон — скорее, просто скомкав, — я отнёс его к роверу.

Знаете, в эти дни я то и дело хожу в скафандре. Держу пари, я поставил новый рекорд. Сколько раз выходит на поверхность Марсе обычный астронавт? Раз сорок? Я выходил уже несколько сотен.

Пробравшись в ровер, я присобачил тент к шлюзу — изнутри. Потом потянул за рычаг, освобождая его. При этом я по-прежнему был в скафандре, потому что я не идиот.

Тент выскочил наружу и надулся за три секунды. Как и раньше, он отлично держит давление. В отличие от долгих трудов с оболочкой Дома, со спальней я справился с первой же попытки. Главным образом, конечно, потому что эту работу мне не пришлось выполнять в скафандре.

Сперва я планировал оставить спальню на всю ночь и проверить её утром. Но здесь я столкнулся с проблемой: когда она надута, я не могу выйти из ровера. В ровере только один шлюз, и именно к нему приделана спальня. Я не могу выйти наружу, не отцепляя её — и не могу прицепить спальню к роверу, находясь снаружи.

Это несколько пугает: в первый раз я опробую спальню в действии, когда буду в ней находиться. Но всему своё время — сегодня сделано достаточно.

Должен взглянуть фактам в лицо: все работы с ровером я завершил. У меня нет ощущения, что сделано всё, но я правда готов двинуться в путь:

Еда: 1692 картофелины. Витамины.

Вода: 620 л.

Укрытие: ровер, трейлер, спальня.

Воздух: общие запасы ровера и трейлера: 14 л жидкого кислорода, 14 л жидкого азота.

Системы жизнеобеспечения: регенератор кислорода, регулятор состава воздуха. Аварийный запас одноразовых патронов для поглощения CO₂ — на 418 ч.

Энергия: общая ёмкость аккумуляторов 36 кВт·ч. Возможна транспортировка 29 солнечных панелей.

Тепловая энергия: РИТЭГ на 1400 Вт. Самодельный теплонакопитель для обогрева обратного потока регулятора. Электрический обогреватель ровера про запас.

Диско: хватит до конца жизни.

Я выезжаю на 449-е марсианские сутки. В запасе у меня 59 дней на то, чтобы провести нужные испытания и починить то, что не работает как надо. Также нужно решить, что с собой брать, а что оставить. И спланировать маршрут к Скиапарелли по мелкомасштабной спутниковой карте. А ещё сломать весь мозг в попытках вспомнить, о чём я всё-таки позабыл.

С шестых марсианских суток единственным моим желанием было вырваться отсюда, ко всем чертям. Сейчас перспективы покинуть Дом пугают меня до безумия. Мне нужен хороший пинок под зад. Нужно задать себе вопрос — что бы на моём месте сделал астронавт «Аполлона»?

Он бы хлопнул три виски подряд, трахнул бабу и улетел на Луну. И если бы ему попался ботаник вроде меня, он из принципа отвесил бы ему щелбан.

К чёрту этих парней. Я космический пират!

Обдумываю сейчас, как мне всё упаковать. Это несколько сложнее, чем кажется.

Имеются два герметичных объёма: ровер и трейлер. Их соединяют шланги, но машины не идиоты: если в одном произойдёт разгерметизация, вторая моментально перекроет общие трубки.

В этом своя мрачная логика: если треснет корпус ровера, мне крышка — и на этот счёт уже ничего не спланируешь. Но, если нарушится герметичность трейлера, я-то буду в порядке! Следовательно, всё самое важное я должен взять в ровер. Если погибну, с тем же успехом могу прихватить с собой всё самое нежное.

Всё, что пойдёт в трейлер, должно успешно выдерживать почти абсолютный вакуум и низкие температуры. Не то, чтобы я их предвидел… ну, вы знаете — готовься к худшему!

В трейлере не так много места. В нём два объёмистых аккумулятора из Дома, регулятор состава воздуха, регенератор кислорода и самодельный теплонакопитель. Пожалуй, было бы удобнее иметь теплонакопитель в ровере, но тут без вариантов — он должен стоять рядом с обраткой регулятора.

В трейлере будет тесновато, но пустоты найдутся. И я знаю, чем их заполнить: картохой!

С картошкой не может произойти ничего «плохого» — клубни уже мертвы. Я хранил их на улице уже несколько месяцев. К тому же они небольшие, в них не осталось ничего «нежного». Возможно, они войдут не все, так что некоторым придётся ехать со мной.

Ровер тоже будет довольно плотно набит всякой всячиной. Когда я буду за рулём, сложенную спальню я оставлю рядом со шлюзом, в готовности к аварийному выбросу. Кроме того, со мной едут два полноценных скафандра со всеми примочками, нужными для аварийного ремонта: инструментами, запчастями, почти израсходованным запасом смолы. Ещё в ровере будет снятый с трейлера компьютер (на всякий случай) и необъятные 620 л воды.

И пластиковая бутыль в качестве туалета. С плотной крышкой.

— Как дела у Уотни? — спросил Венкат.

Минди, вздрогнув, оторвалась от экрана:

— Доктор Капур?

— Я слышал, он попал на фотографию, когда вышел наружу?

— А, да, — произнесла Минди, щёлкая по клавиатуре. — Я заметила, что около 9 утра по местному времени там всегда что-то происходит. Обычно люди действуют по своему распорядку, поэтому посчитала, что ему нравится начинать работу в это время. Слегка изменила орбиты, чтобы получить семнадцать фотографий между 9:00 и 9:10. Он попал на одну из фоток.

— Отличная дедукция. Можно взглянуть?

— Конечно, — ответила Минди, выводя на экран фотографию.

Венкат несколько секунд всматривался в размытое изображение.

— И лучше никак не сделать? — спросил он.

— Ну, это же фотография из космоса, — пояснила Минди. — АНБ улучшило изображение самыми продвинутыми программами, которые у них есть.