— Спасибо, что нашли время ответить на наши вопросы, — сказала ведущая.

— Всегда к вашим услугам, Кэти.

Мужчина поёрзал в кресле, не зная, что сказать. Помедлив, он достал из кармана платок и вытер пот с лысеющей головы.

— Что случится, если вы не получите груз? — спросил он.

— Постарайся об этом не думать, — попросила Йоханссен.

— Твоя мать так разволновалась, что даже не смогла прийти.

— Простите, — пробормотала Йоханссен, опуская взгляд.

— Она не может есть, не может спать, ей всё время плохо. И мне немногим лучше. Как они могли заставить тебя на это пойти?

— Никто меня не заставлял, папа. Я согласилась добровольно.

— Почему ты так поступаешь с матерью? — потребовал он ответа.

— Прости, — негромко сказала Йоханссен. — Уотни — один из нашей команды. Я не могу просто позволить ему умереть.

Отец вздохнул.

— Жаль, надо было воспитать тебя более эгоистичной.

Она еле заметно усмехнулась.

— И как я до такого докатился? Я самый обычный региональный менеджер по продажам для целлюлозно-бумажного завода. Что моя дочь делает в космосе?

Йоханссен пожала плечами.

— У тебя всегда был научный склад ума, — сказал он. — Это было потрясающе! Круглые пятёрки по всем предметам. Крутилась среди очкариков, слишком пугливых, чтобы позволить себе что-нибудь эдакое. Никаких выходок! Ты была такой дочерью, о которой остальные отцы могут только мечтать.

— Спасибо, папа, я…

— А потом ты поднялась на гигантскую бомбу, которая зашвырнула тебя на Марс. И я говорю буквально!

— С технической точки зрения, — поправила она его, — носитель всего лишь поднял меня на околоземную орбиту. На Марс я прилетела на ионных двигателях, работающих от ядерного реактора.

— О, так куда лучше!

— Папа, со мной всё будет в порядке. Скажи маме, что со мной всё будет в порядке.

— И что толку? — ответил он. — Пока ты не вернёшься, она всё равно будет сплошным комком нервов.

— Я знаю, — пробормотала Йоханссен, — но…

— Что? Что — «но»?

— Я не погибну. Правда, не погибну. Даже если всё пойдёт не так.

— Что ты хочешь сказать?

Йоханссен нахмурилась.

— Просто скажи маме, что я не умру.

— Но как? Я не понимаю.

— Не хочу вдаваться в подробности, как именно, — сказала Йоханссен.

— Послушай, — сказал он, склонившись к камере. — Я всегда уважал твою личную жизнь, твою независимость. Я никогда не совал нос в твои дела, не пытался тебя контролировать. Ты же знаешь, что я старался?

— Да, — признала Йоханссен.

— Так позволь мне, в обмен за всё это, лишь однажды спросить, что ты скрываешь? О чём ты хочешь умолчать?

Йоханссен немного помолчала, задумавшись. А потом сказала:

— У них есть план.

— У кого?

— Он всегда есть, — заметила Йоханссен. — Всё планируется заранее.

— Какой такой план?

— Они приняли решение, что я должна выжить. Я самая молодая. У меня есть нужные навыки, я смогу вернуться домой живой. Кроме того, я меньше всех, и мне нужно меньше продуктов.

— Что будет, если аппарат до вас не долетит, Бет? — спросил отец.

Он задал вопрос неожиданно твёрдым тоном.

— Погибнут все, кроме меня, — сказала она. — Они проглотят таблетки и умрут. Сделают это сразу же, чтобы не расходовать припасы. Командор Льюис выбрала меня. Она сама мне об этом сказала, ещё вчера. Не думаю, что NASA об этом знает.

— И припасов хватит до возвращения на Землю?

— Нет, — ответила Йоханссен. — У нас достаточно еды, чтобы на месяц хватило шестерым. Если останусь одна я, их хватит на шесть месяцев. На ограниченном рационе я продержусь девять, а надо продержаться все семнадцать.

— Так как же ты спасёшься?

— Продукты будут не единственным источником пищи, — сказала она.

Отец широко распахнул глаза.

— Ох!.. О, Господи…

— Просто скажи маме, что припасов хватит, ладно?

Инверсионный след от «Тайянь-Шеня» плыл в морозном небе над пустыней Гоби. Ракета, уже невидимая вооружённым глазом, упрямо разгонялась на пути к околоземной орбите. Оглушительный рёв двигателей сменился далёким низким рокотом.

— Идеальный запуск, — с энтузиазмом заметил Венкат.

— Разумеется, — сказал Жу Тао.

— Вы нам правда очень помогли, — произнёс Венкат. — И мы вам благодарны.

— Конечно.

— И у вас будет место в команде «Ареса-5». Все счастливы!

— М-м-м…

Венкат искоса посмотрел на Жу Тао:

— Похоже, вы не очень-то рады?

— Я четыре года потратил на разработку «Тайянь-Шеня», — ответил тот. — Как и другие: исследователи, учёные, инженеры. Все вложили в конструкцию носителя свою душу, а мне приходилось без устали сражаться за финансирование. В конце концов, мы построили замечательный аппарат — крупнейший, самый прочный автоматический корабль за всю историю. А сейчас он лежит на складе. Он никогда никуда не полетит. Госсовет не выделит средств на ещё один такой носитель.

Жу Тао повернулся к Венкату, и добавил:

— Он мог стать научным наследием для будущих поколений. А сейчас носитель просто доставляет груз. Да, у Китая будет свой астронавт на Марсе, но какую уникальную научную информацию он сможет добыть? С этим вполне справились бы и без него. Сегодняшний запуск — огромная потеря для человечества.

— Что же, — осторожно заметил Венкат. — Марку Уотни запуск явно пойдёт на пользу.

— М-м-м… — с сомнением протянул Жу Тао.

— Расстояние 61 м, скорость 2,3 м/с, — произнесла Йоханссен.

— Никаких проблем, — ответил Мартинес, не отрывая взгляда от мониторов.

На один из них транслировался видеосигнал от стыковочного узла «А», по второму безостановочно бежали данные телеметрии аппарата.

Льюис парила в воздухе за спинами Йоханссен и Мартинеса.

— Визуальный контакт, — донёсся по радиоканалу голос Бека.