— Если модуль начнёт опрокидываться, ты можешь взлететь до того, как он упадёт?

— Ох, — ответил Мартинес, не ожидавший такого вопроса. — Так точно, мэм. Мне придётся взять управление на себя и дать полную тягу. Затем я выровняю нос и вернусь к автоматическому взлёту.

— Поняла, — сказала Льюис, и скомандовала: — Так, всем выдвигаться на телеметрию Мартинеса. Она приведёт вас к шлюзу МВМ. Забирайтесь в ракету и готовьтесь к взлёту.

— А вы, командор? — спросил Бек.

— Я продолжу его искать, какое-то время. Вперёд! Мартинес — если начнёте опрокидываться, взлетай!

— Ты правда думаешь, что я тебя здесь оставлю? — спросил Мартинес.

— Я только что тебе это приказала, — отрезала Льюис. — Вы трое, живо к кораблю!

Они неохотно подчинились приказу, и вскоре добрались до взлётного модуля. На всём пути ветер не давал им ни единого мгновения передышки.

Льюис продвигалась вперёд, не видя даже грунта у своих ног. Что-то вспомнив, она дотянулась до спины и достала пару метровых буров. Сегодня утром она взяла их с собой, рассчитывая с их помощью отбирать геологические образцы. Зажав по буру в каждой руке, она с каждым шагом принялась волочь их по земле.

Пройдя двадцать метров, она развернулась и пошла в противоположном направлении. Двигаться по прямой оказалось невозможным. Мало того, что у неё не было ориентиров, так непрекращающийся ветер всё время сбивал с курса. При каждом шаге груды налетающего песка скрывали ноги. Но Льюис упрямо шагала вперёд.

Бек, Йоханссен и Вогель втроём втиснулись в шлюз МВМ. Рассчитанный на двоих, шлюзовой отсек мог использоваться на троих лишь в чрезвычайной ситуации. Когда выровнялось давление, они услышали голос Льюис по радиосвязи:

— Йоханссен, — спросила она. — Как насчёт ИК-камеры ровера? Она не может помочь?

— Исключено, — ответила Йоханссен. — ИК-излучение проходит сквозь песок не лучше видимого света.

— О чём она думает? — спросил Бек, стягивая шлем. — Она же геолог. Льюис прекрасно знает, что ИК в песчаную бурю не помощник.

— Она хватается за соломинку, — сказал Вогель, открывая вторую дверцу отсека. — Мы должны добраться до кресел. Не задерживайтесь!

— У меня просто ужасные чувства от всего этого, — сказал Бек.

— Как и у меня, доктор, — заметил Вогель, взбираясь по трапу. — Но командор дала нам чёткий приказ. Нарушение субординации ничем не поможет.

— Командор! — передал по радиосвязи Мартинес. — Мы накренились на 11,6R. Хороший порыв ветра — и мы свалимся.

— А что насчёт стыковочного радара? — спросила Льюис. — Он не может обнаружить скафандр Уотни?

— Никак! — ответил Мартинес. — Он сделан, чтобы заметить «Гермес» на орбите, а не жалкое количество металла в одном-единственном скафандре.

— Ну хотя бы попытайся, — велела Льюис.

— Командор, — сказал Бек, надевая наушники с микрофоном и опускаясь в кресло. — Знаю, вы не хотите это слышать, но Уотн… Марк погиб.

— Вас поняла, — откликнулась Льюис. — Мартинес, запускай радар.

— Так точно, — ответил Мартинес.

Запустив радар, он принялся дожидаться результатов его проверки. Сердито посмотрев на Бека, он спросил:

— Что на тебя нашло?

— У меня только что погиб друг, — ответил тот. — И я не хочу, чтобы наш командор тоже погибла.

Мартинес ещё несколько секунд сурово смотрел на него. Затем, переключив внимание на радар, передал:

— Показания радара: отрицательно.

— Совсем ничего? — переспросила Льюис.

— Он едва видит Дом. Это всё чёртова буря. Но даже и без неё, в скафандре просто недостаточно ме… О, чёрт! — вдруг воскликнул пилот, и заорал команде: — Пристегнитесь, мы опрокидываемся!

МВМ затрещал, всё сильнее кренясь.

— 13 градусов! — воскликнула уже пристёгнутая Йоханссен.

— Это слишком, теперь равновесие не восстановить, — защёлкивая пряжку ремня, произнёс Вогель.

— Мы не можем её здесь оставить! — крикнул Бек. — Пусть падает, мы всё починим!

— Тридцать две тонны, вместе с топливом, — заметил Мартинес. Его руки летали над контрольной панелью. — Если мы свалимся, повредятся баки и корпус, а может, и вторая ступень. Мы не сможем это исправить.

— Мы не можем её здесь бросить! — крикнул Бек. — Ты это не сделаешь.

— У меня в запасе ещё один вариант. Но он точно последний — если не сработает, я выполню её приказ.

Запустив систему маневровых двигателей, он дал контролируемый импульс из носовых дюз. Тяга малых двигателей вступила в сражение с огромной массой медленно оседающей ракеты.

— Палишь маневровыми? — удивился Вогель.

— Не знаю, сработает ли. Падаем не очень быстро, — ответил Мартинес. — Мне кажется, мы замедляемся.

— Но крышки же отлетят, — сказал Вогель. — С тремя дырками в корпусе взлётать будет ой как несладко.

— Спасибо за подсказку, — произнёс Мартинес, продолжая импульс и не отрывая глаз от показателей крена. — Ну, давай же, ну!..

— По-прежнему 13 градусов, — сказала Йоханссен.

— Что у вас там? — спросила Льюис. — Вы замолчали. Отвечайте!

— Оставайся на связи, — ответил Мартинес.

— 12,9R, — сказала Йоханссен.

— Работает! — воскликнул Вогель.

— Пока да, — согласился Мартинес. — Не знаю, хватит ли топлива для маневровых.

— Уже 12,8, - добавила Йоханссен.

— Запас топлива для маневровых двигателей — на шестидесяти процентах, — отметил Бек. — Сколько тебе нужно для стыковки с «Гермесом»?

— Десять процентов, если не напортачу, — ответил Мартинес, корректируя угол выброса.

— 12,6R. Мы встаём на место, — сказала Йоханссен.

— Или ветер поутих, — предположил Бек. — Запасы топлива — сорок пять процентов.

— Можем повредить дюзы, — предупредил Вогель. — Маневровые не предназначены для длительных импульсов.

— Знаю, — ответил Мартинес. — Будет нужно — смогу пристыковаться без носовых.

— Почти, почти!.. — сказала Йоханссен. — Всё, угол меньше 12,3R.

— Отключение маневровых, — объявил Мартинес, щёлкнув тумблером.

— Угол продолжает снижаться, — сказала Йоханссен. — 11,6… 11,5… Остановились на 11,5R.

— Запас топлива для маневровых — двадцать два процента, — резюмировал Бек.

— Вижу, — сказал Мартинес. — Этого хватит.

— Командор, — произнёс Бек. — Вы должны подняться на борт.

— Согласен, — добавил Мартинес. — Его больше нет, мэм. Уотни с нами нет.

Четвёрка молча выжидала ответа командора.

— Вас поняла, — сказала Льюис. — Иду.