— А твоё мнение? — спросил Тедди.

— М-м-м, секундочку… — сказала Энни. — Мы можем задержать фотографии на двадцать четыре часа, прежде чем выложить в открытый доступ. Одновременно можно сделать заявление. Не хотим, чтобы люди сами всё выяснили — в этом случае мы будем выглядеть полными придурками.

— Отлично, — согласился Тедди. — Составляй заявление.

— Чёрт, это такой кошмар, — сказала она.

— Что мы делаем дальше? — спросил Тедди у Венката.

— Шаг первый — связь, — сказал Венкат. — По фотографиям видно, что антеннам конец. Нам нужен другой способ связи. Когда её наладим, мы сможем оценить обстановку и начать строить планы.

— Ясно, — сказал Тедди. — Действуйте. Можешь получать от других отделов всё, что тебе нужно. Работайте сверхурочно, но найдите способ с ним связаться. Это теперь ваша единственная задача.

— Понял.

— Энни, позаботься, чтобы до нашего заявления об этом никто не пронюхал.

— Хорошо, — ответила пресс-секретарь. — А кто уже в курсе?

— Только мы трое и Минди Парк из контроля спутников, — сказал Венкат.

— Я с ней поговорю, — сказала Энни.

Тедди поднялся и раскрыл свой сотовый.

— Я еду в Чикаго. Вернусь сегодня, позднее.

— В чём дело? — спросила Энни.

— Там живут родители Уотни. Я должен сообщить им лично, прежде чем это появится в новостях.

— Они будут счастливы узнать, что их сын жив, — сказала Энни.

— Да, он жив, — ответил Тедди. — Но если у меня всё в порядке с математикой, он обречён умереть с голоду, прежде чем мы сможем ему помочь. Я не очень рад предстоящему разговору.

— Проклятье, — задумчиво произнесла Энни.

— Ничего? Совсем ничего? — простонал Венкат. — Вы что, шутите? У нас двадцать экспертов, которые работали над проблемой двенадцать часов. У нас сеть коммуникаций стоимостью в миллиарды. И вы не можете найти никакого способа с ним связаться?

Двое мужчин в кабинете Венката неловко поёрзали в креслах.

— У него нет рации, — произнёс Чак.

— На самом деле, — пояснил Моррис, — рация у него есть, но нет тарелки.

— Дело в том, — продолжил Чак, — что без тарелки сигнал должен быть очень сильным…

— … чертовски сильным, — вставил Моррис.

— … чтобы он мог его поймать, — закончил Чак.

— Мы думали насчёт марсианских спутников, — сказал Моррис. — Они гораздо ближе. Но, по расчётам, не выходит. Даже передатчик «СуперСёвейера-3», самый сильный, должен быть в четырнадцать раз мощнее…

— … в семнадцать, — уточнил Чак.

— В четырнадцать, — не согласился Моррис.

— Нет, в семнадцать. Ты не учёл потери тока на нагревателях, а они…

— Парни, — прервал их Венкат, — я уловил суть.

— Простите.

— Извините.

— Прошу прощения, я не в духе, — сказал Венкат. — Ночью спал всего два часа.

— Без проблем, — сказал Моррис.

— Можно понять, — сказал Чак.

— Хорошо, — продолжил Венкат. — Объясните, каким образом один-единственный шторм мог перечеркнуть нашу связь с «Аресом-3».

— Воображения не хватило, — ответил Чак.

— Никто и представить не мог, — сказал Моррис.

— Сколько запасных систем связи задействовано в программах «Арес»?

— Четыре, — сказал Чак.

— Три, — сказал Моррис.

— Нет, четыре, — поправил Чак.

— Он сказал, запасных систем, — настаивал Моррис. — Значит, не считая главной.

— А-а-а, точно. Три.

— Итак, всего четыре системы, — подытожил Венкат. — Теперь объясните, как мы потеряли все четыре.

— Ну, — сказал Чак, — основная связь держалась через спутниковую тарелку. Её сорвало штормом. Остальные запасные системы находились во взлётном модуле.

— Точно, — подтвердил Моррис. — МВМ — узел связи. Он может общаться с Землёй, с «Гермесом», даже со спутниками вокруг Марса, если будет нужно. У него три независимые системы; ничто, кроме удара метеорита, не может оборвать с ним связь.

— Проблема в том, — продолжил Чак, — что командор Льюис и остальные забрали с собой МВМ, когда улетали.

— Так что четыре независимые системы связи превратились в одну. Которая вышла из строя, — закончил Моррис.

Венкат потёр кончик носа.

— И как мы это прошляпили?

Чак пожал плечами:

— Нам и в голову не приходило. Даже представить не могли, что кто-то застрянет на Марсе без МВМ.

— Да что ты! — воскликнул Моррис. — Сам подумай, какая была вероятность?

Чак повернулся к нему:

— По всему выходит, одна к трём. Если подумать, довольно скверная.

— Спасибо, что нашли возможность прийти. Приношу извинения, мы не могли предупредить вас заранее, — произнесла Энни. — Сейчас мы собираемся сделать важное заявление. Прошу вас, садитесь.

— Что там, Энни? — спросил журналист. — Что-нибудь с «Гермесом»?

— Пожалуйста, займите свои места, — терпеливо повторила Энни.

Журналисты немного потолкались, но после кратких споров из-за мест, в конце концов расселись.

— Я сделаю краткое, но очень важное заявление, — сказала Энни. — На вопросы я отвечать не буду. Но через час мы намереваемся провести полную пресс-конференцию, на которой можно будет задать вопросы и получить все интересующие вас ответы. Мы проанализировали последние спутниковые фотографии с Марса. Они подтверждают, что на данный момент астронавт Марк Уотни ещё жив.

Через секунду звенящей тишины комната утонула в громком шуме.

— Меня тошнит от ежедневных пресс-конференций, — сказал Венкат.

— Меня тошнит от ежечасных пресс-конференций, — ответила Энни.

— Простите за опоздание, — сказал Тедди, выходя на сцену в переполненном конференц-зале. За ним плечом к плечу выстроились руководители всех отделов, в то время как репортёры сгрудились в самом зале.

Тедди вытащил из кармана цветные карточки. Он кашлянул, чтобы обратить на себя внимание.

— За те девять дней, что прошли с момента объявления Марка Уотни выжившим, мы отовсюду получили самую широкую поддержку. И мы бессовестно пользуемся ею, как только можем.