запальчивости, описывал это лицо из сна Преподобной Матери Гайе-Елене Мохийям. «Я когда-нибудь встречу ее!» — сказал он тогда.
И вот она въяви перед ним — но такая встреча ни разу не виделась ему.
— Ты шумел, как Шаи-Хулуд в ярости, — сообщила она. — И вдобавок ухитрился выбрать самый сложный подъем. Пошли, я покажу тебе, где спуститься полегче.
Он выбрался из расщелины и пошел за ней. Ее бурнус взметался, когда девчонка скользила через изломанные скалы. Она была как серна, легко скачущая по камням. Пауль почувствовал, как к лицу прилила кровь… хорошо еще, что темно!
Что за девушка! Словно прикосновение судьбы. Пауля захватила радостная волна.
Вскоре они уже стояли среди фрименов на дне котловинки. Джессика криво улыбнулась сыну, но обратилась к Стилгару:
— Да, нам полезно будет поучиться друг у друга. Надеюсь, ты и твои люди не в обиде на нас за случившееся. Мне показалось, что другого выхода нет. Ты был готов… совершить ошибку.
— Удержать человека от ошибки — это воистину небесный дар, — отозвался Стилгар. Он поднес левую руку к губам, а правой вытянул из-за пояса Пауля оружие и бросил одному из своих спутников. — Когда заслужишь, парень, у тебя будет свой маулет.
Пауль хотел было ответить, но сдержался, вовремя припомнив наставление матери: «Начало — пора деликатная, с ним нужно быть осторожным».
— У моего сына есть все необходимое оружие, — ответила за него Джессика и посмотрела Стилгару в глаза. Тот сразу вспомнил, как в руки мальчика попал пистолет… И оглянулся на фримена, побежденного Паулем. Это был Джамис. Он стоял в стороне, опустив голову и затрудненно дыша.
— С тобой нелегко иметь дело, женщина, — сказал Стилгар. Потом протянул руку в сторону одного из своих людей и, щелкнув пальцами, велел:
— Кушти бакка те.
(«Опять чакобса», — отметила Джессика.) Тот немедленно подал вожаку два квадратных газовых платка. Стилгар пропустил их сквозь пальцы и повязал один на шее Джессики, под капюшоном, а второй таким же образом — на шее Пауля.
— Ну вот, — сказал он, — теперь у вас есть платки-бакка. Если нам случится разойтись, вас всякий опознает как принадлежащих к сиетчу Стилгара. А об оружии поговорим в другой раз.
Он обошел своих людей, проверяя, готовы ли они, затем взвалил фримпакет Пауля на одного из них.
«
Стилгар подошел к девочке, так смутившей Пауля.
— Чани, возьми этого мужчину-ребенка под свое крылышко и оберегай его.
Чани тронула Пауля за руку:
— Ну, пошли, «мужчина-ребенок». Пауль сдержал раздражение и ответил:
— Мое имя — Пауль, и лучше бы тебе…
— Мы дадим тебе имя, будущий мужчина, — ответил вместо нее Стилгар, — во время михны, на испытании акль.
«
Она вдруг ощутила, что надо немедленно доказать превосходство Пауля и его зрелость, — это ощущение перевесило всякие мысли об осторожности, и она резко воскликнула:
— Мой сын прошел испытание гом джаббаром!
По наступившей вдруг мертвой тишине стало ясно, что она поразила-таки их. Прямо в сердце.
— Да, многое нам предстоит узнать друг о друге, — проговорил Стилгар. — Но мы зря теряем время. Нельзя, чтобы лучи дневного солнца застигли нас в открытом месте.
Затем он подошел к поверженному Паулем фримену:
— Идти можешь, Джамис? Тот мрачно фыркнул в ответ:
— Просто он ударил неожиданно, и всё. Кто мог ждать от него такой прыти? Это случайность. А идти — чего, могу.
— Случайность тут ни при чем, — возразил Стилгар. — И слушай, Джамис, ты будешь отвечать за их безопасность вместе с Чани. Они — под моим покровительством.
Джессика посмотрела на Джамиса. Это его голос возражал Стилгару со стены. Он хотел их смерти. И Стилгар явно считал нужным подчеркнуть свой приказ специально для Джамиса.
Стилгар вновь внимательно оглядел свой отряд и жестом подозвал двоих.
— Ларус, Фаррух, — пойдете позади и проследите, чтобы следов не оставалось. Будьте особо внимательны — ведь с нами двое необученных новичков. — Он повернулся, указал рукой направление: через котловину. — Походной цепочкой с фланговым охранением — пошли! Нам надо поспеть в Пещеру Кряжей до рассвета!
Джессика шла нога в ногу со Стилгаром, пересчитывая людей. Сорок фрименов, с ней и Паулем — сорок два. Идут, как заправские солдаты, — даже эта девочка Чани.
Пауль шагал позади Чани. Он уже позабыл, как разозлился на то, что девочка захватила его врасплох. Сейчас в его голове крутились слова матери: «Мой сын прошел испытание гом джаббаром». Руку кололо воспоминание о давней боли.
— Смотри, где идешь! — прошипела Чани. — Не зацепись за куст: оставишь нитку на ветке — выдашь нас!
Пауль сглотнул, кивнул.
Джессика слушала, как движется отряд. Шаги свои и сына она различала… а фримены, сорок человек, шли, и не было слышно звуков, отличных от естественных звуков Пустыни. Их одеяния плыли во мраке, словно паруса призрачных лодок. И путь их лежал в Сиетч Табр — сиетч Стилгара.
Она думала о самом слове — «сиетч». Старое слово, опять-таки из чакобса, и бесчисленные прошедшие века не изменили его. «Сиетч» — это «место сбора во время опасности». Только теперь, спустя какое-то время после стычки, она задумалась о том, что вытекало из значения слова и самого употребления древнего охотничьего языка.
— Хорошо идем, — заметил Стилгар. — С милостью Шаи-Хулуда мы таки дойдем до Пещеры Кряжей к рассвету.
Джессика молча кивнула — берегла силы. Оказывается, она была вымотана до предела, и только сила воли как-то подавляла усталость… сила воли и гордость, призналась она себе. И воодушевление… Она думала о том, как же ценны эти люди. Да, сегодня ей открылось немало нового о фрименах.
Все они, весь народ, воспитаны как воины. Поистине бесценная находка для герцога-изгнанника!
Принцесса Ирулан, «Мудрость Муад'Диба»
Они подошли к Пещере Кряжей перед рассветом. Из котловины туда вела расщелина, такая узкая, что пришлось протискиваться боком. Стилгар назначил несколько человек в караул. Джессика проводила их взглядом, когда они полезли на скалы в слабом предутреннем свете.
Пауль на ходу посмотрел вверх. Узкая расщелина, открывавшаяся в серовато-голубое небо, показывала пеструю шкуру планеты в поперечном разрезе. Но Чани не дала ему налюбоваться на эту картину — она, потянув его за рукав, поторопила:
— Давай побыстрее, а то уже совсем светло.
— А куда полезли те люди? — поинтересовался он.
— Первая дневная стража, — коротко ответила она. — Ну, шевелись!
Значит, снаружи выставляется караул, подумал Пауль. Разумно. Но все-таки лучше бы подходить сюда, разбившись на мелкие группы: так меньше риск потерять весь отряд.
Вдруг он поймал себя на том, что думает уже как партизан, и вспомнил, как отец опасался, что Дом Атрейдес может стать партизанским — скрывающимся, гонимым, сражающимся в подполье…
— Да побыстрее же! — шепотом подгоняла его Чани. Пауль ускорил шаги. Позади посвистывала ткань фрименских одежд. Пауль вдруг вспомнил сират из крохотной Экуменической Библии доктора Юйэ: «
Расщелина повернула и расширилась. Тут стоял Стилгар, пропуская своих людей в низкое отверстие в правой стене.
— Быстро! — прошипел он. — Если патруль нас заметит — мы тут окажемся как кролики в клетке!
Пауль пригнулся и следом за Чани вошел в пещеру, освещенную сочившимся откуда-то сверху сероватым светом.
— Можешь выпрямиться, — усмехнулась Чани.
Он разогнулся и огляделся вокруг: обширная пещера, свод низкий — там, где они стояли, его можно было бы коснуться, подпрыгнув. Отряд Стилгара, теряясь в тенях, разошелся по пещере. Пауль заметил, что мать встала у стены, изучающе рассматривая фрименов. Он не мог не
отметить, что она резко выделяется среди них, хотя и одета так же. В каждом движении — сила, изящество и благородство…
— Найди себе местечко для отдыха и постарайся не путаться под ногами… дитя-мужчина, — сказала Чани. — А вот твоя еда. — Она сунула ему в руку два маленьких свертка из листьев, густо пахнущих Пряностью.
Стилгар подошел к Джессике, встал позади нее и приказал стоявшим слева от них:
— Установите дверной клапан и не забывайте о водной дисциплине! — Он повернулся к другому фримену: — А ты, Лемиль, принеси плавающие лампы.
Затем Стилгар взял Джессику за руку:
— Я хочу кое-что показать тебе, колдунья…
И он повел ее куда-то за угол, откуда пробивался свет.
Джессика оказалась на широком карнизе. Сюда открывался еще один выход из пещеры, и это отверстие находилось высоко в скальной стене, возвышающейся над новой котловиной, километров десяти или пятнадцати в ширину. Со всех сторон котловину окружали высокие скалы. Там и тут виднелись островки скудной растительности.
