генераторы в открытой Пустыне тоже опасны и привлекают червей, как и щиты…»
Они подошли к великанской лестнице из уходящих вниз уступов, а дальше, за уступами, открывалась расщелина. Лунный свет и тени четко очерчивали ее края.
Пауль шел первым, двигаясь осторожно, но быстро, почти торопливо — было очевидно, что лунный свет скоро исчезнет. Они спускались в мир сгущающейся тени. Вокруг едва угадывались уходящие в звездное небо скалы. Когда стены расщелины сошлись метров до десяти, перед ними оказался песчаный склон, уходящий вниз, во тьму.
— Будем спускаться? — шепотом спросила Джессика.
— Пожалуй…
Он ногой пощупал поверхность склона.
— Мы можем просто съехать вниз, — предложил он. — Я иду первым — а ты подожди, пока не услышишь, что я остановился.
— Только будь осторожнее, — попросила Джессика.
Он шагнул на откос, заскользил вниз — и съехал на почти ровный пол из плотного, слежавшегося песка. Вокруг возвышались скальные стены.
Сзади с громким шорохом вдруг обрушился песок. Пауль попытался разглядеть в темноте склон, но поток песка едва не сбил его с ног. Затем песок успокоился, — все стихло.
— Мама! — позвал он. Ответа не было.
— Мама!
Он бросил рюкзак, метнулся вверх по склону, оступаясь и скользя; он, словно обезумев, рыл и отбрасывал песок.
— Мама! — задыхался он. — Где ты, мама?!
Сверху обрушился новый поток песка, завалив его до бедер. Развернувшись, Пауль сумел высвободиться.
«Она попала в обвал, — метались его мысли. — Ее завалило. Я должен успокоиться и подумать… Она не задохнется сразу — войдет в состояние бинду- остановки, чтобы снизить потребление кислорода. Ведь она понимает, что я буду ее откапывать…»
Пользуясь техникой Бене Гессерит, которой научила его мать, Пауль сумел успокоить бешеное биение сердца и очистить разум, подобно тому как вытирают грифельную доску — необходимо было зарегистрировать и осмыслить все случившееся в эти минуты. Каждое движение песка в оползне вновь прошло перед его глазами — как медленно тек песчаный потек по сравнению с долей мгновения, потребовавшейся ему, чтобы все вспомнить…
Наконец Пауль пошел наискосок вверх по склону, осматривая и трогая песок. Отыскав стену расщелины и то место, где она поворачивала, он принялся копать, стараясь не потревожить склон и не вызвать новый обвал. Вот он почувствовал ткань — пошарил по ней, нащупал руку. Осторожно он провел по руке, очистил лицо.
— Ты меня слышишь? — спросил он. Она не отвечала,
Он принялся копать с удвоенной силой, освободил её плечи. Она была безвольно-податливой, но он уловил медленное биение сердца:
Раскопав ее до пояса, он завел ее руки себе на плечи, потянул — сперва медленно, а потом изо всех сил. Наконец песок подался. Он тянул все сильнее и быстрее, задыхаясь, из последних сил удерживая равновесие. Он уже выбежал на плотно утрамбованный пол внизу, неся мать на плечах, спотыкаясь — и тут весь песчаный склон поехал вниз с оглушительным шипением и шорохом, отраженным и усиленным скальными стенами.
Остановился он в самом конце расщелины — внизу, всего в метрах, в тридцати, начинались ряды марширующих к горизонту дюн. Осторожно Пауль уложил мать на песок и негромко произнес кодовое слово, которое должно было вывести ее из каталептического состояния.
Она медленно приходила в себя, делая все более глубокие вдохи.
— Я знала, что ты меня найдешь, — проговорила Джессика.
Он взглянул в сторону расщелины. -
— Может, было бы лучше, гуманнее, если бы я тебя не откопал…
— Пауль!
— Я… потерял рюкзак, — угрюмо сообщил он. — Он там, под тоннами песка. Тонны — это как минимум.
— У нас ничего не осталось?
— Там — запасы воды, диститент… все самое необходимое. — Он похлопал по карману. — Паракомпас, правда, остался. — Ощупав сумку на поясе, добавил: — Вот еще нож, бинокль… Можно как следует рассмотреть место, где мы умрем.
В это мгновение солнце показалось над горизонтом — слева, за краем расщелины. На песке заиграли яркие краски. Птицы проснулись в спрятанных в скалах гнездах, над пустыней зазвучал их хор.
Но Джессика видела лишь отчаяние в глазах Пауля.; С презрительной ноткой в голосе она сказала:
— Так-то тебя учили?
— Ты что, не поняла?! — крикнул он. — Все, что могло помочь нам выжить в Пустыне, — там, под песком!..
— Меня же ты нашел, — сказала Джессика, уже мягко, убеждающе.
Пауль сел на корточки.
Он медленно оглядывал новую осыпь в расщелине, изучая неровности песка.
— Если бы мы могли как-то обездвижить участок склона и свод лаза, который пришлось бы прокопать в песке — может, и удалось бы дорыться до рюкзака. Если бы пропитать песок водой… но воды для этого у нас не… — Оборвав фразу на полуслове, он вдруг воскликнул: — Пена!
Джессика боялась пошевелиться, чтобы не нарушить ход его мыслей — видно было, что разум Пауля работает в гиперрежиме.
Пауль повернул голову к дюнам, не только всматриваясь, но и внюхиваясь. Определив направление, он уставился на темное пятно на песке внизу.
— Пряность, — сказал он. — У нее же сильная щелочная реакция! А у меня остался паракомпас, и в нем — кислотная батарея!..
Джессика села, привалившись к скале.
Пауль, не обращая на мать внимания, вскочил на ноги и стал спускаться по утрамбованному ветром песку, скопившемуся под устьем расщелины.
Она смотрела, как он, ломая ритм шага, идет по песку: шаг… пауза… два шага… скользящий шаг… пауза… Ритма, который мог бы выдать Пауля— охотящемуся в песках червю, не было.
Добравшись до выхода Пряности, Пауль нагреб ее горкой на полу плаща и таким же образом вернулся к расщелине. Он высыпал Пряность перед Джессикой, опустился на корточки и, орудуя острием ножа, принялся разбирать паракомпас. Крышка отскочила.
Он снял кушак, разложил на нем части паракомпаса, вынул батарею. За нею последовал лимб — в корпусе прибора открылось отделение, напоминавшее чашку.
— Тебе понадобится еще и вода, — заметила Джессика. Пауль набрал в рот воды из трубки дистикомба и выплюнул ее в опустевшее отделение паракомпаса.
«Если ничего не получится — пропала вода даром, — подумала Джессика. — Впрочем, тогда это уже не будет иметь никакого значения…»
Пауль ножом взрезал корпус батареи, высыпал кристаллическую кислоту в воду. Пошел дымок, кристаллы растворились.
Джессика уловила движение наверху. Подняв голову, она увидела на краю расщелины несколько коршунов — усевшись в ряд, они смотрели вниз, на воду.
«Великая Мать! — подумала она. — Они чуют воду даже на таком расстоянии!..»
Пауль снова закрыл паракомпас крышкой, оставив только отверстие на месте кнопки переключателя. Затем, взяв в одну руку переделанный прибор, в другую — горсть Пряности, Пауль направился по склону вверх. Без кушака его бурнус слегка раздувался на ходу. Каждый шаг вызывал к жизни ручейки песка и пыли.
Наконец он остановился, бросил в паракомпас щепотку Пряности и потряс прибор.
Из отверстия на месте кнопки бурно поползла зеленая пена. Пауль принялся поливать ею склон, водя паракомпасом по пологой дуге, ногами отбрасывая песок под ней и снова закрепляя пеной открывающийся песок…
Джессика подошла сзади:
— Помочь?
— Поднимись сюда и копай, — бросил он. — Придется прорыть метра три. Будем надеяться — получится…
В это время пена перестала течь.
— Быстро! — скомандовал Пауль. — Неизвестно, сколько времени пена сможет удерживать песок!
Джессика встала рядом с сыном, а тот кинул в выпотрошенный паракомпас новую щепоть меланжи, встряхнул. Пена с новой силой начала извергаться из отверстия.
Пауль поливал песок, создавая барьер против осыпи, Джессика руками рыла песок, отбрасывая его вниз по склону. Сколько еще? — задыхаясь, спросила она.
— Метра три, — ответил он. — Причем я определил место только приблизительно. Может, придется еще расширять эту яму…
Он шагнул в сторону, оскальзываясь на сыпучем песке.
— Ты давай рой наклонно, не отвесно.
Джессика повиновалась.
Яма постепенно углублялась. Ее дно уже достигло уровня дна расщелины — а рюкзака не было.
«Неужели я просчитался? — спросил себя Пауль. — Все — из-за меня: это я запаниковал, и все случилось от этого. Неужели это подорвало мои способности?»
Он заглянул в паракомпас. Оставалось меньше двух унций кислоты.
Джессика распрямила спину, отерла щеку вымазанной в пене рукой. Снизу вверх глянула на сына, их глаза встретились.
— Чуть выше, — сказал Пауль. — Только осторожно… Он засыпал в корпус прибора еще щепоть Пряности и стал поливать бурлящей пеной песок вокруг рук Джессики, которая принялась прокапываться вверх по склону. Со второго раза ей под руки попало что-то твердое. Медленно, осторожно она вытянула из песка лямку с пластиковой пряжкой.
