— Совершенно верно, — кивнул профессор.
— А почему было не заказать его у тех же японцев?
— Сейчас в «мозг» андроида записана обычная программа робота-манекена, — вступил в разговор до этого молчавший Смирнов. — Махать ручкой, улыбаться с заднего сиденья машины — все, что полагается делать двойнику на случай покушений. Это был мой заказ, и в «Ядзимото-роботикс» выполнили его в лучшем виде. Изначально предоставив им информацию, которая действительно должна находиться в голове этого робота, мы поставили бы под угрозу весь план. И так вызвали у них недоумение, когда попросили сделать объем памяти таким огромным. Сама программа сейчас не занимает и одной сотой процента от всего объема «мозга»: — Смирнов взял со стола бокал с шампанским. Все последовали его примеру. — Сколько потребуется времени на создание проводника, Эдуард Самуилович?
— С решением этой проблемы нам повезло. В Политехническом университете как раз заканчивают работу над первыми образцами проводников нового поколения. Пока первые шаги, но нам вполне хватит.
— Добудьте их.
— Следуя твоей логике, нельзя обратиться к руководству университета в открытую, — Коржин с сомнением покачал головой. — Я знаю, мы поддерживаем их изыскания и даже скупаем некоторые перспективные разработки… Но интерес «Прогресса» к проводникам именно в тот момент, когда мы получили андроида, может вызвать ненужные подозрения.
— Какие будут предложения?
— Самое эффективное в таких случаях — подкуп, — Рубинчик пожал плечами. — Я уже над этим работаю, у меня свой человек на кафедре.
— Поторопитесь, времени мало.
— Как вы вскроете это чучело, чтобы заменить программу? — Головачев шмыгнул носом, выказав неожиданную осведомленность. — Японцы не афишируют свои технологии. Это всем известно.
— Не стои т беспокоиться, — успокоил Рубинчик. — Мы свое дело знаем.
— Тогда за будущее! — предложил тост банкир.
— За настоящее, господа, — победно улыбнулся Смирнов. — За настоящее!
Торжественно звякнули бокалы.
— Виктор Сергеевич, — вклинился в разговор начальник охраны Коржина. — Вон за теми бочками посторонний!
Увлеченный съемкой Талыгин не сразу сообразил, что попал в луч прожектора и все находящиеся в кадре люди уже несколько секунд смотрят в его сторону.
— Проклятие! Принесите мне камеру! — властно приказал Рубинчик рванувшимся к Феде солдатам. — Без нее он ничего не докажет!
Из второго кунга послышался оглушительный лай, и на сырой асфальт спрыгнули четыре громадные овчарки.
Собаки! Перехватив камеру, Федя помчался к отверстию в ограде аэродрома. Черт с ним, с рюкзаком, главное — карту с записью спасти. Добежав до ограждения, он с разбегу ринулся в кривую дыру, вспоров кожу на куртке. Плевать, своя шкура дороже. Впереди показался знакомый силуэт «пятерки». Неожиданно что-то рвануло руку с камерой назад. Обернувшись, Талыгин встретился с хищным оскалом овчарки, крепко вцепившейся в ремень от камеры. Остальные, не имея возможности пролезть следом, напирали друг на друга, отчаянно заливаясьлаем, кусая друг друга за уши и выхаркивая из оскаленных пастей густые клубы влажного пара. Одна собака просунула морду в отверстие, но журналист, вцепившийся в ручку камеры, тут же изо всех сил двинул ботинком в клыкастую пасть.
— Да отпусти же… — Талыгин дернул камеру на себя, но вымуштрованная овчарка не разжимала хватку.
Солдаты были уже близко. Федя судорожным движением вдавил кнопку механизма выдачи карты памяти.
— Давай, дава-ай, — не спуская глаз с военных, подгонял он неторопливо жужжащий японский механизм. Крышка было открыта еще наполовину, когда Талыгин с силой выдернул карту из креплений и, бросив камеру, рванулся в сторону машины.
Часть первая. Позитронный блюз
Ведь друзья мои не друзья вовсе,
Для врагов же я всех как родной.
А услышишь мой стук — так побойся:
На коленях молитвы пой —
Беда стоит за тобой!
Oasis «Gas panic!», перевод Р. Аркана
Глава 1. Не пойман — не вор
— Долго еще? — втянув едкий дым из замусоленной сигареты, Борис посмотрел на ссутулившегося у микроскопа напарника.
— Что именно? — не поднимая головы, буркнул тот.
— Хватит уже вылизывать, не монеты чеканим. Закругляться пора.
Игорь оторвался от окуляров прибора, бросил взгляд на циферблат размеренно щелкавших настенных часов.
— Пару минут. А ты чего, с кодировками разобрался уже?
— Давно по файлам раскидал и даже пылинки сдул, — Борис воткнул огрызок сигареты в ощетинившуюся окурками пепельницу и с тоской посмотрел в раскрытое окно, где покачивались подрумяненные закатом лапы сирени. — За неделю не наработался?
В углу лабораторной комнаты едва вращающийся вентилятор с усилием перемалывал терпкий воздух нагретого за день помещения.
— Будешь?
— Доедай, — Игорь посмотрел на раскрытую клетку для лабораторных животных, в которой стояла кадка с ощерившимся иглами кактусом. — Шмяки на тебя нет.
— Да уж, жировала старуха.
— Твоими усилиями.
Достав из коробки последний ломоть пиццы, за которым потянулась вязкая нитка сыра, мающийся от безделья Боря нашарил среди распечаток с отчетами пульт и включил телевизор, попав на выпуск новостей.
— …ДТП, унесшее жизнь нашего коллеги, корреспондента «Пятого канала» Федора Талыгина, — на экране появилась оцепленная заградительной лентой «пятерка», смятая КамАЗом. — Предположительно около трех часов ночи машина, которой управлял журналист, потеряла управление на пересечении Московского проспекта и улицы Фрунзе, где столкнулась с КамАЗом, который двигался по встречной полосе. От полученных травм Федор Талыгин скончался на месте. Причина трагедии устанавливается. — Место аварии сменила телестудия, рядом с ведущей появилась фотография улыбающегося журналиста с траурной ленточкой. — Мы приносим искренние соболезнования родным и близким нашего коллеги. Прощание состоится в пятницу в одиннадцать часо в на Серафимовском кладбище. У Федора Талыгина остались жена и маленький сын…
— Вот, блин, жесть, — оценил увиденное Боря.
— Сделай потише, — попросил Игорь.
