Без особенного напряжения ума я поняла — разговаривать со мной здесь не расположены.

Как только дверь за ней закрылась, жена Гордона повернулась ко мне и спросила:

— А правда, кто вы?

— Детектив, — честно призналась я. — Частный. Ваш муж как раз шел ко мне со своей проблемой.

— Ну да, — кивнула она. — Как я сразу не догадалась… Он действительно говорил мне, что собирается нанять кого-то, чтобы тот проследил за Олей. Теперь он в ваших услугах не нуждается.

— Понимаете, случился небольшой казус, — не сдалась я. — Дело, которым я занимаюсь, опять вытолкнуло меня к вам. А точнее, к Оле. Поэтому, хотя я понимаю, что сейчас не время, я бы хотела договориться с вами о встрече. Когда вы будете поспокойнее.

— Я и сейчас спокойна, — усмехнулась она, кинув в сторону мужа быстрый взгляд Юдифи. — Поэтому давайте не будем программировать себя на будущую встречу. Тем более что мне сейчас не хочется оставаться одной. Я даже напою вас чаем.

— Это было бы шикарно, — призналась я.

— Тогда пошли.

Мы оказались на очень маленькой кухне. Подоконник был весь засажен кактусами.

— Я пыталась развести тут фиалки, — горько усмехнулась женщина. — Но в этом микроклимате соглашаются расти только кактусы. Кстати, меня зовут Флора. Представляете? Имечко еще то. А вас?

— Саша, — представилась я.

— Саша… Такая молоденькая — и детектив! Надо же…

Она разлила чай в изящные чашки.

— Флора, а чем было вызвано желание проследить за Олей?

— Понятия не имею, — пожала она плечами. — Мне он этого не объяснил. Просто начал орать. Он всегда на меня орал. На меня и на Олю. Такая манера воспитания. Так вот, начал орать, что Ольга валяется в дерьме и социально опасна. Какие-то жуткие глупости о том, что его жизнь и жизнь еще нескольких людей находится под угрозой. По его словам, Ольга получалась членом Ирландской революционной армии по меньшей мере. Боже, он был готов обвинить ее даже в каких-то ужасных убийствах!

— В чем? — переспросила я.

Она посмотрела на меня и тут же постаралась больше не фокусироваться на этом. Впрочем, любой человек повел бы себя подобным образом с детективом!

— Господи, это был такой бред! Будто бы Оля виновата в каких-то трагических смертях и вообще она родилась с геном преступницы! Единственное, чем можно было остановить эти его рассуждения, был встречный вопрос, не его ли это ген. Он усмехался и говорил: «Что ж. Может быть, мой. Я тоже «прирожденный убийца»!» Ну а я, конечно, была виновата в этом. Хотя он сам запретил мне когда-то вмешиваться в ее воспитание.

— Как это? — не поняла я.

— А так. Я, по его убеждению, была падшей женщиной. Женщины вообще почитались Гордоном за животных. Знаете, как приятно жить с человеком, который считает тебя всего лишь «удовлетворением плоти»?

— Что? — я вытаращилась на нее, не в состоянии этому поверить.

Гордон? Тот самый, который был влюблен в Соню?

— Да, только функциональный предмет с естественным назначением. Как отхожее место… Ну да не будем. О покойниках плохо не говорят. Короче, Олю муштровал он. Так что то, во что выродилась эта славная девочка с милым личиком, — его заслуга.

Она опустила руки на колени, теребя платок. Прекрасная Флора — богиня природы, место которой было на Олимпе, украшенном цветами, раздавленная и несчастная.

Гордон же падал вниз со своего пьедестала — смешной, в шляпе и длинном плаще, как на картинке из детской книжки.

— Простите, Флора, а вы что-то знали о том, что у вашего мужа…

Ну как у нее спросить? Я не могла. Этой женщине досталась такая порция унижений, что еще одно будет лишним.

— Были любовницы? — раздвинула она губы в легкой усмешке. — Знала. Он же и сообщал. Дуры. Все. Кроме одной. Эта была такой же жертвой, как и я.

— Постойте, вы говорите о Соне?

— Кажется, ее так звали, — немного подумав, согласилась она. — Балерина?

— Да, — кивнула я.

— Значит, она. Бедная женщина!

— Почему? — спросила я.

— Он просто вынудил ее стать его любовницей. Но это не моя тайна. Могу ли я вам ее рассказывать?

— Но вы уже начали!

— Так же и закончила. Давайте не будем о ней?

Я почувствовала приступ отчаяния.

— Понимаете, ей угрожает опасность, — сказала я, поднимаясь. — Это, конечно, дело вашей совести. Мне бы очень хотелось ей помочь. Сама она никогда не расскажет мне этого — особенно если это очернит другого человека. Однако именно эта тайна может стать причиной того, что произойдет с ней. Что с ней уже происходит…

— А что с ней происходит?

Я подняла на нее глаза. Знает или нет? Имеет Флора какое-то отношение к таинственным и зловещим происшествиям или нет?

Ее глаза хранили непроницаемую чистоту. Недоумение и заинтересованность и ни капельки лжи! Чистые, ясные, как у ребенка.

— Хорошо, — вздохнула я и приступила к описанию странных происшествий в Сониной квартире.

Тщательно, в подробностях описав таинственные посещения, я удивилась тому, с каким вниманием слушает меня Флора. Она дождалась окончания моего рассказа и выдала странную реплику:

— Саша, мне кажется, что вы сейчас сочтете меня сумасшедшей, но…

Немного помолчав, как бы обдумывая, надо ли ей, собственно, так рисковать своим реноме в моих глазах, она, видимо, решила, что переживет трагический факт потери реноме, и выпалила:

— Один и тот же человек!

— Что? — переспросила я. — Что вы имеете в виду?

— Это был один и тот же человек, — прошептала она, оглядываясь почему-то на дверь. — Тот, кто приходит к Соне, и тот, кто убил моего мужа! Я это чувствую интуитивно, а почему, объяснить не могу!

Она отодвинулась и закурила.

— То есть вашей Соне грозит опасность, — спокойно заключила она и мило улыбнулась. — Печально, но факт.

Я смотрела в ее глаза, и на одно мгновение они показались мне безумными и пустыми.

Или, говоря словами того же Шекспира, «ты повернул глаза зрачками в душу, а там повсюду черные следы, и нечем вывести…». Флора сейчас повернула свои глаза зрачками в душу. Но какие же там черные следы?

«Ну и семейка», — подумала я и поднялась. Время катило к ночи с безумной скоростью.

— Мне пора, — сказала я. — Очень жаль, что так все получилось с вашим мужем.

— Мы еще встретимся? — спросила вдруг Флора.

— Боюсь, нам придется встретиться еще раз, — задумчиво сказала я, смотря на ее мужа.

Кто он был? Отец Гамлета или все-таки Полоний?

Сейчас мне казалось, что — Полоний…

Она щелкнула выключателем. Дверь в конце коридора резко хлопнула, оттуда показалась Оля.