объявлений о ее сыне. Она продолжала метаться по квартире, и никакие уговоры Пал Палыча ей не помогали.

Над Москвой уже занималось утро, последние звезды гасли на небосводе, в деревьях запели птицы, приветствуя новый день… Известий об Антоне так и не было.

Художник Сергей Савин включил утреннюю программу новостей, и, слушая 3D-плейер вполуха, напевал что-то себе под нос, бежал вдоль набережной, делая свой утренний моцион. И вдруг, в потоке новостей он услышал нечто необычное. Художник остановился:

—… мальчик девяти лет. Ушел из дома и не вернулся, — на экранчике висел портрет Антона, — по последним сведениям, поступившим к нам, его видели в Санкт-Петербурге в обществе какого-то человека.

Дослушивать Сергей не стал. В два прыжка он оказался возле ближайшего телепорта и набрал номер квартиры Антона. Компьютер мягко сказал:

— Запрос на авторизацию… вход разрешен.

Сергей вышел в приемной профессора Федорова. Ученый и все его семья с некоторым удивлением смотрели на неожиданного гостя. Лицо Федорова внезапно просияло:

— Не может быть! Сергей Савин! Да как же вы, какими судьбами!

— Мы знакомы? — удивился Сергей.

— Да как же, я большой поклонник вашего таланта.

Сергей посмотрел в направлении, у казанном ученым, и увидел подлинник своей картины «Властелин Морей». Он невольно улыбнулся трепещущим парусам и белым чайкам. Потом повернулся к профессору:

— Уважаемый, я — тот человек, в обществе которого видели вашего сына в Питере.

— Вот как? Да вы присаживайтесь, дорогой, присаживайтесь. И что же с моим мальчиком?

— Я его лично отправил к вам. Мы можем сейчас вернуться в мою квартиру и просмотреть отчет телепортационного компьютера. Он должен прибыть домой в целости и сохранности.

— Очень странно, — пожал плечами ученый, потом обратился к жене, пьющей успокоительные капли — Анют, да что же тогда случилось? Где же наш мальчик?

Жена не ответила, молча проглотила микстуру, потом обратилась к Савину срывающимся голосом:

— Вы уверены, что Антоша набрал номер дома правильно?

— Совершенно уверен, но можно свериться с протоколом. Компьютеры в таких вещах не ошибаются.

— По-моему, — вступила в разговор Надя, — нужно для начала посмотреть логи нашего телепорта. Вдруг сорванец прибыл домой, уже после приезда милиции потом опять куда-то отправился.

— Ну, конечно же! — обрадовано воскликнул профессор, и быстро подошел к терминалу. Просмотр записей ничего не дал. Мальчик домой не возвращался.

— Ну что же, — Федоров почесал свой подбородок, — придется идти к Ледневу и спрашивать, что он намудрил со своей машиной. А пока, уважаемый господин Савин, не расскажите ли, как вы встретили моего сына?

Савин улыбнулся, вчерашний день он помнил очень хорошо…

Код из трех первых пришедших на ум цифр доставил Антона в Санкт-Петербургский городской портал на площади Декабристов.

Здорово! Целый день впереди! Можно побродить по берегам Невы, сходить в порт и посмотреть на величественные старые корабли. Подняться на борт ракетного крейсера «Грозный», и расспросить смотрителя музея о кораблях.

В кармане зазвонил мобильник. Конечно, отец спрашивает, где он. Первым движением было отключить телефон, но Антон передумал и все-таки ответил. Отец не стал ругаться, разрешил погулять, только к ужину обязательно вернуться.

Вот здорово! Антон вприпрыжку бежал по набережной, когда впереди увидел еще одного человека. Это было событие! Взрослый человек, мужчина, и бежит вдоль гранитного парапета! Ребенок остановился и, открыв рот, смотрел на странного человека. Тот бежал красиво, как олень на МКАДе. Заметив интерес ребенка, мужчина остановился, улыбнулся и сказал:

— Привет!

— Привет, — важно ответил Антон.

— А ты чего на улице?

— Захотелось! Вы же тоже на улице.

— Я — исключение. Я каждое утро бегаю по набережной, чтобы не забыть, как это делается.

— А я сбежал от гостей.

— Сбегать — нехорошо.

— Хорошо. Когда они каждый год вместо того, чтобы меня поздравлять говорят о провале международной политики.

Мужчина присел на корточки, в его серых глазах метался смех:

— Вместо того чтобы тебя поздравлять? С Днем Независимости?

— Не-а. У меня сегодня день рождения.

— Так ты — счастливый! Ты родился в такой большой праздник. И как тебя зовут?

— Антон.

— А меня — Сергей, будем дружить? — и Сергей протянул Антону свою большую ладонь, которую ребенок с чувством пожал.

— Раз твои родители не хотят устроить тебе нормальный день рождения, давай это сделаю я.

— А почему?

— А потому, что ты мне понравился.

— Если бы мой папа узнал, он бы сказал, что нельзя доверять посторонним.

— А мама что скажет?

— А… мама будет ругаться, им все равно не понять, что человек, бегающий по улице, не может быть плохим.

Это умозрительное заключение ребенка пробило Сергея, и он рассмеялся. Потом поднялся с корточек, и, посмотрев на мальчика сверху, сказал:

— И сколько тебе сегодня стукнуло, Антон?

— Девять.

— А мне — двадцать девять.

— Тоже сегодня?! — воскликнул ребенок со смесью восхищения, недоверия и удивления.

— Нет, не сегодня, — улыбнулся мужчина, — но это не имеет значения. Итак, идем. Куда сначала?

— К кораблям.

— Я почему-то так и думал, — кивнул головой Сергей, — я бы тоже, двадцать лет назад пошел к кораблям. И, думаю, что через двадцать, тридцать и даже сто лет, мальчики в твоем возрасте будут ходить на набережную, чтобы увидеть стальных красавцев, некогда гордо бороздивших океанические просторы. Они рассекали водную гладь, вспенивая синюю волну, и стаи дельфинов шли за ними, почитая корабли морским божеством.

Антон в изумлении поднял голову, чтобы посмотреть на своего нового знакомца. Уж очень странно тот изъяснялся. А Сергей продолжал:

— Это были времена побед и свершений. Ты знаешь, как сжимается сердце, когда под твоими ногами задрожит палуба, сотрясаемая мощным двигателем? И вот, эта огромная махина, тонны металла, сотни людей, величественно плывет по морю, дерзко бросая вызов ветрам и штормам. А что сейчас? Три цифры на дисплее, мягкий тенор в динамиках, и ты — в другом городе. Скукотища.

— Папа говорит, что когда синхронизируют телепорты Марса и Земли, можно будет так же попасть на Марс. Вы правы — скукотища.