— А ты посмотри по сторонам, — Оказывается, Рик все слышал, и теперь в его взгляде прыгали смешинки.
Ох, ну вот… а я так надеялась, что хотя бы он ничего не заметит.
— Не знал, что тебя заботят чужие люди, — вставил Тай.
Под ироничными взглядами двух смеющихся мужчин я смутилась окончательно. Залилась краской, старательно глядя мимо обоих. Что там Рик сказал про «посмотри вокруг»?
Улицы были полны парами. И, надо сказать, обнимающихся было тоже… вон там на углу, кто-то даже целовался при всем народе. Если это утро праздника, то что же будет твориться вечером?
Рик проследил за моим взглядом:
— Вот именно. А ты говоришь — «люди смотрят». Сегодня «люди» сами будут творить все, что захочется. Праздник ведь.
Я начала злиться — как всегда, когда не знала, куда деваться от смущения:
— А если завтра эти люди без штанов начнут ходить — ты тоже снимешь?
— Аларика, реши наконец, — Тайрон уже откровенно веселился. — Или тебе не все равно, что скажут другие — тогда веди себя, как они, или ты делаешь то, что сама считаешь нужным — но тогда при чем тут «что люди скажут»?
Я прижала ладони к пылающим щекам. Жалобно проговорила:
— Отвяжитесь уже, а?
— Ладно. — Смилостивился Рик. — Пойдем. А то Айлин ждет.
Тайрон подставил локоть:
— Так можно? Или люди снова что-то скажут?
Да чтоб тебя! Я заглянула в его теплые смеющиеся глаза, невольно улыбнулась в ответ. И обнаружила, что страх куда-то пропал. Совсем. Взяла его под руку:
— Так можно.
Айлин оказалась хрупкой рыжеволосой девушкой с огромными глазами. Увидев нас из окна, она выбежала во двор, потом, видимо, вспомнив, как подобает себя вести, резко остановилась, изобразила чинный поклон. Выпрямилась — и бросилась Рику на шею. Тот рассмеялся, подхватил за талию, закружил. Я обнаружила, что и сама улыбаюсь неизвестно чему. Они оба выглядели такими счастливыми…
Знакомство не заняло много времени, и вскоре мы уже шли по улицам — безо всякой цели, просто болтая и глядя по сторонам.
Город праздновал. Уличные музыканты старались вовсю, не забывая вовремя подбирать брошенные монеты. Перекричать толпу было не так-то легко — впрочем, зачастую собравшиеся вокруг люди сами начинали подпевать. На каждом углу откуда-то взялись лоточники со сластями. Рик купил медовых пряников, на всех, и через полчаса я уже смотреть на них не могла. Мы бродили по городу, пили вино, которое сегодня продавали прямо на улице, плясали на храмовой площади, пели вместе с уличными музыкантами. Разговаривали обо всем и смеялись неизвестно чему.
Был уже поздний вечер, когда Рик с Айлин проводили нас до постоялого двора.
— Завтра я с утра на воротах, — сказал Эльрик, целуя в щеку. — Вечером зайду. Пока, сестренка.
Я долго смотрела им вслед. Неделя… А потом снова дорога, кровь и страх. Неделя…
Заснуть не удавалось. Возбуждение дня мало-помалу отпускало и становилось просто тоскливо. Под окном горланили песни. Я захлопнула ставни, тише не стало, только темнота сомкнулась вокруг, еще пуще нагоняя тоску. Зажгла лучину. Место на земле, где меня ждут…
Поворочавшись в постели без толку, я снова встала. Завернулась в одеяло. Бездумно зашагала из угла в угол. Рик сейчас с Айлин, и пусть у них все будет хорошо. Только почему хочется выть, точно волк в полнолуние?
В дверь негромко постучали:
— Аларика, это я.
Тайрон! Я бросилась к двери. Хоть одна живая душа рядом. Уже отодвигая защелку вспомнила, как я одета — или раздета? Ну и пусть. Ему все равно, можно хоть совсем голышом встретить.
Тайрон шагнул через порог, аккуратно прикрыл дверь.
— Ты-то чего не спишь? — поинтересовалась я.
— Уснешь тут… когда ты топаешь за стенкой. — Он мягко положил ладони мне на плечи, вгляделся в лицо и спросил совсем другим тоном:
— Плохо?
Я кивнула. Хотелось уткнуться ему в плечо и зареветь. Обо всем. О погибшей семье, о том, что скоро придется уйти от единственного человека, которому не все равно, есть ли я на свете. О несбывшейся жизни, и о своей нелепой любви…
Тай легко подхватил меня на руки. Сел на кровать, бережно устроив на коленях, баюкая, точно ребенка. Я замерла, боясь дышать. Только бы не вспугнуть, только бы сидеть вот так, прижавшись к нему всем телом… Никакой чувственности — просто тепло живого тела рядом. Просто надежные руки вокруг. Просто иллюзия того, что ему не все равно. Только бы не спугнуть…
— Мне казалось, сегодня днем ты радовалась. — Он говорил негромко. Почти ласково.
— Днем я была счастлива. А потом пришел вечер, и морок рассеялся. Вернулась реальность.
— Реальность? А разве день не был реальностью?
Кажется, он коснулся губами моих волос. Да нет, бред. Померещилось.
— День — он был как сон о прошлом. Как будто ничего не случилось, все живы, а мы гуляем в городе на ярмарке. Чтобы на следующий день вернуться домой. Рассказывать о празднике. Хвастаться обновами. Привезти подарки… А потом я словно проснулась. Вот это — реальность. Вот эта комната на постоялом дворе, где никому ни до кого нет дела. Вот эти пьяные вопли под окном. И нелепая погоня за нелепой целью. — Только бы не заплакать. И без того не знаешь, куда деваться.
— Реальность… — Тайрон мягко усмехнулся. — Сейчас — реальность — это ты и я. Вот эта комната, и никого кроме нас. От этого тебе тоже плохо?
Его рука легко скользнула по щеке, прошла по шее, спустилась на грудь. Я ахнула и попыталась высвободиться, но не получилось. Прикосновения становились все настойчивее. Я же не смогу ничего поделать… Не смогу драться с ним, так, как защищалась бы от любого другого. Просто потому, что это Тай. Потому что сама хочу этого. Но как потом смотреть ему в глаза наутро, зная, что на самом деле для него ничего не изменилось?
— Не надо, — я готова была провалиться сквозь землю. — Не надо так… из жалости.
— Дуреха… — он прикоснулся к моему подбородку, заставляя поднять лицо. Его глаза были близко… слишком близко. — Дурочка моя маленькая… почему ты так старательно не видишь, что я люблю тебя?
Я смотрела в его глаза, не зная, что сказать. Боясь поверить. Тай и не ждал слов. Просто поцеловал. Его губы были мягкими, ласковыми, настойчивыми, и я растаяла под этими губами, теряя реальность, забывая обо всем. И во всем мире остались только он и я, запах его кожи, тепло его рук, и его тело рядом…
11
Ну конечно, выбрать другую ночь Риа не могла.
— Король… похоже, он меня выследил. — Казалось, советницу нисколько не беспокоило подобное положение вещей.
— Как можно отследить душу в мире теней?
— Некромант сможет.
Король, ко всему прочему, еще и некромант? Мало было забот…
— Значит, он и меня одну теперь сможет выследить?
— Нет, ты здесь — гостья, а я… — она замолчала на миг. — Оставим это, времени мало. Я постараюсь появляться пореже. Если ты, конечно, опять что- нибудь не выкинешь…
Словно порыв ледяного ветра в сознании. И снова ниоткуда — он.
— Значит, по-хорошему не понимаешь. Пеняй на себя.
— Аларика… Аларика, проснись.
Тайрон. Приподнялся на локте, тревога во взгляде.
— Снова кошмар?
Подробности прошедшей ночи всплыли в памяти, начисто смывая страшные видения. Я улыбнулась, отвела волосы с его лица, коснулась щеки, пробежала пальцами по шее.
— Уже не страшно. Тай, как хорошо, что ты есть…
Он улыбнулся в ответ — ни разу не видела у него такой безмятежной улыбки. Поцеловал — неспешно, ласково.
Дверь загрохотала так, словно ее хотели сорвать с петель. Тайрон подхватил с пола оружие, в мгновение ока оказался у двери.
— Аля, открой, это Рик.
Я выругалась:
— Подожди, оденусь.
— Брось эту ерунду. Времени мало. Открывай!
Кое-как намотав простыню, я босиком прошлепала к двери. Тайрон прислонился к стене рядом. За дверью действительно был Рик. Один. Отпихнул меня в сторону, влетел внутрь, задвинул задвижку.
— В какое дерьмо ты вляпалась?
— Может, позволишь сперва одеться? — поинтересовалась я.
Рик окинул взглядом комнату. Я в простыне, рядом Тайрон — обнаженный, зато с мечом наизготовку. Было видно, как до Эльрика постепенно доходит, что
