беспокоиться — в Европе будут ждать от него вестей. Таким образом, Старк сейчас совершенно безопасен: даже похитив предметы, он не сможет в одиночку выбраться отсюда. Разве что долгим маршем по берегу, но это рискованно, а рисковать он, по понятным соображениям, никак не может. Уверен, я уже почти убедил его связаться с моими друзьями и воспользоваться их помощью.

— Ваши друзья, его наниматели… Всем им нужно одно! — Кристин слегка оттолкнула Фламеля, давая понять, что разговор окончен, и вернулась к пиратам. — Разоружили? Обыскали? Отведите их на палубу, пора перекусить и продолжить работу. Нечего ждать, попробуем пройти немного по заводи — проверим работу Бена.

Несмотря на возражения плотника, так они и сделали. Вода почти не проникала в трюм «Ла Навидад», и паруса позволяли кое-как с ним управляться. Вот тогда О’Лири и сказал, что подумал бы еще, прежде чем стать капитаном такого корабля…

— Я забыл сказать! — Фламель, рискуя получить пулю от боцмана, шагнул к Кристин и горячо зашептал ей прямо в ухо: — На островах рассказывают сказку о возвращении «Ла Навидад», но говорят, что приведет корабль капитан, который не уходил с Ван Дер Вельде на север.

— И что? Это должно стать для меня поводом уступить кому-то мостик? — скривилась девушка.

Алонсо в этот момент впервые обратил внимание, что у нее разноцветные глаза: один голубой, а другой ярко-зеленый. В памяти арагонца всплыли некоторые строчки из прочитанных документов. «Отличительный признак обладателя предмета — глаза! — вспомнил он. — Так вот что случается с глазами!»

Кристин, между тем, о чем-то тихо посовещалась с боцманом и китайцем.

— Скажи мне, О’Лири, как опытный и славный капитан, — спросила она, вернувшись к пленникам, — а как бы ты спас корабль и команду на моем месте?

— На твоем? Никак, все погибло, — серьезно ответил Джеймс, в то же время холодно усмехаясь в лицо Кристин. — Но на своем месте я бы довел «Ла Навидад» до самой Тортуги вместе с командой. Не так давно я побывал на совещании капитанов четырех кораблей. Мы делили твое золото, уж извини. Но удалось немного переговорить и между собой, я хочу сказать — без испанского капитана… Пираты не любят королевских капитанов, да еще на больших кораблях. Так вот, и негодяй Стивенс, и голландец Ван Бателаан — испанцу не верят ни на грош. Он слишком силен и слишком заносчив. А еще — слишком легко согласился на всего лишь пятую часть добычи. Он что-то задумал, этот испанец, и… Я легко договорюсь со Стивенсом и Ван Бателааном. Моя бывшая команда на «Монморанси», который наверняка уже снят с мели, будет вынуждена присоединиться к договору — не с военным же флотом Испании им договариваться? Нас будет четверо против него. Но золотом придется поделиться. Его много, Кристин? Я хочу посмотреть.

Девушка кивком позвала его и первая спустилась в трюм. Бросив сухари, О’Лири почти бегом отправился за ней. Попытался присоединиться к ним и рыжий боцман Моррисон, но его капитан отослала наверх.

— И что это значит? — Диего чувствовал себя не в своей тарелке. — Она что, в самом деле так вот возьмет и отдаст Джеймсу корабль?

— Возможно, у капитана Кристин есть на это какие-то причины, — веско заметил Фламель и взял еще один сухарь. — А вы, мсье аббат, или бывший аббат, что предпочтете: отплыть с вашим другом или сопровождать мадмуазель Ван Дер Вельде?

— Будто вы сами не знаете! — оскалился Алонсо. — Ох, Фламель, как я не люблю, когда меня водят за нос… Лучше бы вам, мсье алхимик, этого никогда не узнать.

От Фламеля он дождался только усмешки, а спустя пару минут на палубу поднялась Кристин. Она отправила вниз боцмана, а сама отошла в сторону, чтобы спокойно поговорить с Ли.

— Решение принято, — сказала она. — О’Лири — балабол, но моряк стоящий, да и удача редко ему изменяет.

— Ты же говорила, что договориться с пиратами нельзя и они заберут все золото! — напомнил Ли.

— Да, но О’Лири имеет авторитет больший, чем я. Я для них — девчонка, которая почему-то вдруг оказалась капитаном корабля. С О’Лири они пойдут на переговоры. Не знаю, что выйдет… Но команда будет жива, и корабль вернется на острова. А золото — черт с ним! Я разрешу матросам взять себе, кто сколько захочет. Часть они найдут где спрятать, а остальное наденут на себя. Не станут же Стивенс и этот голландец срывать с них цепи и перстни? Так не принято поступать с членами берегового братства. Ты тоже можешь взять все, что захочешь, — там всем хватит, ты знаешь.

— Воздержусь, — склонил голову китаец. — Не люблю золота, люблю только то, что на него можно купить. С тобой также хотят пойти Самбо и Бартоломеу. Мы трое — одиноки в этом мире, в этом времени. Нас никто не ждет.

— Хорошо, — кивнула Кристин. — Я рада, потому что этих трех подозрительных джентльменов придется взять с собой. О’Лири думает только о золоте. Выторговал себе двойную долю от всего, что сможет доставить на острова. Он не просился со мной, а значит, то ли совсем ничего не знает о предметах, то ли не интересуется ими.

— А нашим путешествием? — спросил Ли. — Неужели совсем ничего не спросил?

— Спросил, правда ли, что мы ходили грабить в другие времена. Я призналась, что Ключ от Подземелья Демона у нас был, но он больше не поможет. О’Лири сделал вид, что поверил. Он не глуп, Ли, и я думаю, что Джеймс просто не хочет навлечь на свою голову все те неприятности, что преследуют нас. Золота ему вполне достаточно. Он даже обещал оставить наши доли, если мы когда-нибудь объявимся. И почему-то просил беречь Фламеля, который хорошо печет оладьи, но этой шутки я не поняла.

— Ты доверяешь этим троим?

— Не совсем. Но это лишний повод не оставлять их на «Ла Навидад». Скажи Моррисону, что отплытие назначено на раннее утро, пусть будет готов. Надо спешить вывести в море корабль и людей, пока «Блэк стар» еще не может всех нас уничтожить. А потом уйдем от реки прочь, и ночные труды «чернышей» окажутся напрасны — их капитану тоже придется оставить судно.