Когда они выбрались из пещеры-спальни и брели к молитвенной, Мамочка бормотала не переставая: «Да славит Тебя душа моя и да не умолкает. Господи, Боже мой! Буду славить Тебя вечно»[3].
Трейси обхватила себя за плечи: земляные стены все так же пугали. Она обрадовалась, когда Мамочка прибавила шагу.
Пока Мамочка зажигала свечи, Трейси тихо стояла у входа.
– Заходи, милая! – махнула рукой Мамочка. – Поблагодарим Господа за то, что Он нас хранит. – Она встала на колени.
Земля была холодная, и Трейси сделалось совсем тоскливо. Еще не хватало заболеть в подземелье. Вслед за Мамочкой Трейси сложила ладони. Подсказка не требовалась: правила Трейси уже знала. Она закрыла глаза и прислушалась к Мамочкиному шепоту:
– К Евреям, глава двенадцатая, стих двадцать восьмой. «Итак мы, приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом».
Мамочка осторожно коснулась Трейси, и девочка отпрянула, но, увидев на лице Мамочки улыбку, расслабилась и снова закрыла глаза.
– Господи, спасибо, что вверил Трейси моим заботам. Она во мне нуждалась. Спасибо, что позволил мне ее беречь. Трейси – чудесная девочка, я счастлива, что могу считать ее своей семьей.
При слове «семья» Трейси захотелось плакать, но она сдержалась. Она ведь почти забыла, что скучает по настоящей семье. Как же так вышло? «Неужели папа с мамой не думают обо мне? А Эмма?»
– В чем дело, милая? – спросила Мамочка.
Лишь сейчас Трейси поняла, что крепко зажмурилась. Стоило открыть глаза, по щекам покатились слезы. Нет, при Мамочке плакать нельзя! Малышка вытерла соленые капли и снова зажмурилась.
Мамочка прижала Трейси к себе, и слезы девочки закапали ей на плечи. Трейси пыталась их сдержать, но вскоре уже всхлипывала в объятиях Мамочки. Та качала ее, мурлыча все ту же незнакомую Трейси мелодию.
– Тише, милая, тише, ты ведь не хочешь заболеть и умереть? Твое место рядом со мной. Я должна была тебя спасти.
«Нет, – подумала Трейси, – я не хочу умереть от токсинов!» Что такое токсины, она не знала и представляла их букашками, которые заползают под кожу и разбегаются по всему телу. Она схватила Мамочкину руку и крепко ее стиснула.
Мамочка погладила Трейси по голове.
– Господь сказал мне, Трейси, Он сказал мне: «Ты ведешь милостью Твоею народ сей, который ты избавил, – сопровождаешь силою Твоею в жилище святыни Твоей»[4]. Видишь, Господь велел мне любить тебя, защищать, заботиться о тебе. Это наше святое жилище. Здесь тебя никто не обидит.
«Защищать, – подумала Трейси. – Защищать от токсинов». Она всхлипнула и отстранилась от Мамочки, чтобы видеть ее лицо. Она хотела, чтобы ее любили и защищали. Девочка вытерла нос рукавом и вздохнула с облегчением: за слезы ей пока не досталось.
– Мы под защитой, – улыбнулась Мамочка. – Посмотри по сторонам: здесь токсинов нет, нашему здоровью ничто не угрожает. У тебя есть я, у меня – ты. У нас есть наша защита и наш Бог.
Трейси выскользнула из ее объятий и встала на колени.
– Господи, если Ты меня слышишь, спасибо, что спас. Я хочу быть здоровой, – зачастила она. – И за подарок спасибо. – Трейси туго натянула прохладную золотую цепочку, а в голове ее мелькнуло: «Почему мама не берегла меня от токсинов? Неужели она меня совсем не любит?»
Молли вернулась домой, выпустила собак и сразу прошла в кабинет – попытаться разобраться в своих записях, а также еще раз изучить находки и анонимные записки. Но не успела она расположиться за столом, как зазвонил сотовый.
– Миссис Таннер? – раздался в трубке незнакомый голос.
– Да, слушаю.
– Это сержант Мелер из полицейского управления Джермантауна. Детектив Браун просил побеседовать с вами о похищении Трейси Портер. У вас вроде как есть какая-то информация.
– Хорошо, – ответила Молли.
Они договорились встретиться после обеда. Молли продиктовала адрес, отсоединилась и сразу же позвонила Коулу.
– Привет! – весело сказала она, чувствуя, как сильно соскучилась по его голосу.
– Как побегала?
– Отлично! Встретила Ньютона, и мы поговорили.
– В полицию заезжала? – спросил Коул.
– Да.
– Отдала им фантик и цепочку?
Молли затихла, не зная, как ответить на этот вопрос и не соврать.
– Молли, ты отдала им свои находки?
– Я туда ездила, – уклончиво сказала она.
– Молли, мы же договорились, что улики нужно отдать.
– Я поехала туда с твердым намерением все отдать!
– Ну да.
– Нет, я правда собиралась, но, когда приехала, этот Браун… Не знаю… Он так гнусно со мной разговаривал… Я подумала, что отдам им свои находки, а они сунут их в дальний ящик. Вот я и решила еще раз как следует изучить украшение и фантик.
– Молли, отправляйся в полицию! Дурака валять сейчас не время. Случилась трагедия, а ты занимаешься укрывательством улик! – возмутился Коул. Молли ждала, что его голос смягчится, но напрасно. – Молли, как, по-твоему, они отреагируют, когда узнают? Скажут: «Ах, это Молли Таннер? Тогда порядок, спустим все на тормозах». Думаешь, так получится?
– Нет! – вспыхнула Молли. – Просто… лишний день вряд ли что-нибудь изменит. Может, я найду Трейси сегодня, может, завтра, кто знает. Что-то здесь не так. Они ничего не делают, чтобы найти девочку!
– Молли, поступай как знаешь, но хоть изредка думай о нас с Эриком, ладно? – попросил Коул. – Что будем делать мы, пока ты сидишь в тюрьме и коришь себя за глупость?
Бравада Молли тут же улетучилась. Она понимала, что муж прав.
– Коул, полиции о моих находках ничего не известно. Тем более они не знают, с какого момента они у меня. Привезу и скажу, мол, только что нашла. А отпечатки пальцев так и так уже стерлись, – с тяжелым вздохом завершила она.
– Что?
– Отпечатки пальцев! – чуть не закричала Молли. – Они так и так уже стерлись! Я трогала и фантик, и цепочку. Они в моей сумке лежали. Я все испортила! – Признание давило, как тяжкое бремя. Да, она действительно снова все испортила.
– Чудесно, – сказал Коул.
Тишина пугала куда сильнее криков. Молли зажмурилась и тихо сказала:
– В сегодняшней Картине я видела, как исчезает Кейт Пламмер.
– Рассказывай! – потребовал Коул.
Молли подробно пересказала видение, и Коул тотчас заявил, что все дело в переносе. Она, дескать, взяла уже известные факты, приправила чувством вины за гибель Аманды и скормила своему сознанию.
– Я видела девочку в струящемся платье. Узнать бы, во что была одета Кейт в день исчезновения, тогда пойму, ее видела или нет.
– И это поможет найти Трейси?
– Понятия не имею! – огрызнулась Молли. – Слушай, мне пора: должен приехать какой-то сержант из полиции. Я перезвоню.
Она повесила трубку, чтобы окончательно не поругаться с мужем. Молли не представляла, как сохранить свой брак, но при этом была уверена, что не поставит на карту жизнь еще одного ребенка.
