– Не спалось, – начала она, – вот и надумала прокатиться, голову проветрить. А потом увидела человека… то есть вас… на каноэ. И решила выяснить, кто это взял ваше каноэ, и рассказать вам. – Молли чувствовала себя школьницей, которую застукали на улице среди ночи. – Так мы с вами и встретились.

– Мне тоже не спалось. – Голос у пастора был не менее усталый, чем лицо. – Гребля помогает от бессонницы.

Возникла неловкая пауза.

– Ну, мне пора. – Молли не терпелось ретироваться. Она улыбнулась собеседнице: – Надеюсь, теперь вы заснете. Сейчас всем нам очень нелегко.

Пастор Летт кивнула. Молли покатила прочь от ее дома, глядя в зеркало заднего обзора. Пастор все стояла и смотрела ей вслед.

Молли медленно поехала в сторону дома, размышляя о пасторе Летт. В темноте угадывался залив, вода была неподвижной. Сразу за мостом она вдруг заметила ворота, а за ними – грунтовую дорогу, которая убегала от самого озера. Сколько раз мимо проезжала и лишь сейчас обратила внимание. Такими воротами закрывают парки – две зеленые металлические трубки в форме знаков < и >, связанные цепью. Дом Перкинсонов! Молли съехала на обочину, вытащила из рюкзака фонарь. Хватит ли ей смелости подняться на холм? Стелс вдруг громко гавкнул, напугав Молли. Она огляделась по сторонам.

– В чем дело, дружок?

Стелс снова гавкнул и заскребся в дверь. Теперь Молли поняла: в переводе на человечий это означало «Хочу в туалет!».

Стелс быстро сделал свои дела, и псы рванули к грунтовой дороге. Молли отчаянно дергала поводки, стараясь не выпустить возбужденных собак. «Машину бросила чуть ли не посреди дороги, – ругала она себя. – Хотя я же ненадолго». Псы без устали нюхали землю и подпрыгивали, словно торопились по важному делу. У поворота Молли осмотрелась – нужно свернуть в лес, куда ныряет едва заметная в темноте тропа, в которую превратилась дорога. Справа тянулись железнодорожные пути, слева – заросли боярышника, за ними высятся вековые деревья. И ни намека на дом. «Он наверняка здесь», – думала Молли, вспоминая, что Ньютон Карр говорил о дороге. Она пошла по тропке, то и дело отводя в сторону колючие ветки. Внезапно заросли закончились и открылся сказочный вид. Дом показался Молли огромным. Обвитый плющом, он напоминал замок, тянущийся к небу. Несмотря на очевидную заброшенность, дом поражал величественной красотой. Молли представила, как сто лет назад Перкинсоны сидели на веранде, потягивали сидр и слушали перестук колес поездов.

Серая утренняя дымка глушила свет фонаря, и корни деревьев, засыпанные палой листвой, Молли видела плохо. Она споткнулась и едва не упала. Псы рвались на свободу – дергали поводки, а значит, и Молли. Им все же удалось вырваться, и в мгновение оба скрылись за углом здания.

Молли поспешила за собаками. Стелс и Триггер уже оглушительно облаивали древнюю дверь, закрытую на массивный замок. Судя по всему, дверь вела в подвал – она была расположена очень низко, даже ниже уровня земли. Несколько ступенек – и чем не сундук с сокровищами, который не терпится открыть? Молли подобрала поводки, оттащила псов от двери и приказала им умолкнуть. Потом обошла двор. Заросли здесь были куда реже, и тропинка просматривалась отчетливее. Молли двинулась по ней и вскоре вышла к обветшалой, но по-прежнему элегантной беседке, каждый выступ которой обвивали сухие стебли глицинии.

Триггер тащил хозяйку обратно к двери подвала.

– Триг, прекрати! – велела Молли и фонариком посветила на стену дома.

Окна были забиты досками, и явно не так давно. Она дернула поводок Триггера и повела псов через двор туда, где за холмом должно было находиться озеро. Вниз она двигалась осторожно: чем ближе к воде, тем мягче становилась земля. У подножия холма псы стали заинтересованно обнюхивать берег, а Молли обернулась и замерла: по склону тянулась цепочка свежих следов.

Проснулась Трейси от холода. Любое движение причиняло резкую боль. Сквозь отверстия в доске сочился свет. Она попыталась вспомнить, как выбраться из пещеры – по какому туннелю ползти, где свернуть, – но в голове все перепуталось. Трейси спрятала лицо в грязных ладошках и заплакала.

Наверху зашуршали шаги. Девочка вскинула голову, быстро вытерла слезы, набрала в легкие побольше воздуха и задержала дыхание. Дыру в доске закрыла тень, и девочка замерла.

– Трейси, это Мамочка! – объявил бодрый голос. – Ну как, выйдешь из страшного места? Будешь слушаться Мамочку? Будешь хорошей?

Трейси шумно выдохнула и взмолилась:

– Да-да, пожалуйста! Пожалуйста, вытащи меня отсюда. Я буду хорошей девочкой. Буду слушаться. Драться не стану никогда-никогда! – совершенно искренне пообещала она.

– Ладно, подожди.

Трейси слышала, как Мамочка счищает с доски землю, накрыла голову руками и зажмурилась. В яму посыпались мелкие камни и земля. По доске заскребла лопата, и надежда Трейси окрепла. Похитительница подняла доску, отбросила ветки и широко улыбнулась Трейси. Девочка едва снова не расплакалась, но вовремя сдержалась: Мамочка ненавидит слезы. Сейчас Трейси хотелось одного – выбраться из страшного места, угодить Мамочке и стать хорошей.

– Минутку, милая. Потерпи еще минутку! – проговорила Мамочка, расшвыривая последние ветки.

Счастливая Трейси потянулась к Мамочке, и та схватила ее за руки. Малышка вцепилась в нее и медленно встала, затекшее тело отозвалось болью. Мамочка вытащила ее из ямы, и Трейси прильнула к ней. В объятиях Мамочки было так хорошо и спокойно!

– Прости, Мамочка! – прошептала Трейси. – Я буду хорошей девочкой, обещаю!

Мамочка чуть отстранилась, медвежьи объятия стали нежнее, взгляд серьезнее.

– Милая, тебя пришлось туда посадить, но, сама видишь, Мамочка пришла и вытащила тебя! – Она улыбнулась и снова прижала девочку к себе. – Давай снимем эту вонючую одежду и помоемся, ладно?

Трейси улыбнулась в ответ: как хорошо, что ее вытащили из страшного места; как замечательно, что рядом другой человек, и как чудесно, что она жива. На смену слезам пришло смирение: теперь у нее новая жизнь и новая мамочка.

Молли нерешительно направилась обратно к темному дому, поскуливающие псы тянули ее к двери в подвал. Она уже собралась прикрикнуть на них, но вдруг увидела под дверью едва заметную полоску света. Краткий миг – и свет исчез. Молли замерла, уронила поводки, но псы остались рядом, словно охраняя ее. Не в силах унять дрожь, Молли опустилась на колени, склонилась, заглянула под дверь. Протянула руку, осторожно провела по старой облупленной краске. В глазах потемнело, замелькали образы: парня бьют, парень сжался в комок и стонет; тот же парень по-турецки сидит на земляном полу и раскачивается взад-вперед. Молли ощутила, как запястья стиснули грубые мужские руки. В следующий миг ощущение исчезло. Молли подобрала поводки и кинулась к тропе, таща за собой Стелса и Триггера.

Добравшись до машины, она не мешкая завела двигатель и только потом заметила на лобовом стекле какую-то бумажку. Молли выбралась из машины. Штрафная квитанция за неправильную парковку. Она изумленно огляделась. Откуда посреди ночи здесь дорожная полиция? Пожав плечами, она сунула бумажку в карман, села за руль и рванула прочь.

Молли никак не могла успокоиться. Она скинула одежду, влезла в свежую футболку. Если бы не повязка, о ране на руке она и не вспомнила бы. Молли размотала бинт, наложила новый и прошла в кабинет. Собаки не отставали ни на шаг. Включив компьютер, Молли выяснила, что уже половина седьмого. Продолжая размышлять над событиями странной ночи, Молли побрела на кухню и сварила кофе. Вспомнилось, что она так и не выяснила, почему то место в лесу, где стояла на коленях Ханна, горячее. Решено: прогуляется туда чуть позже. Но сначала надо немного поспать. А потом заглянуть в полицию и разобраться с таинственным штрафом. Она потерла глаза. В кухню вошел Коул, уже одетый и готовый ехать на службу.

– Плохо спала? – рассеянно спросил он.

– Угу, постоянно вижу Трейси. Это с ума меня сводит.

Во взгляде Коула скользнуло знакомое выра жение.

– Да не сумасшедшая я! – с досадой воскликнула Молли. – Повела собак на прогулку и наткнулась на