хныкая, пожаловалась, что ее обижают, всем остальным была обещана неурочная работа на кухне, если это еще раз повторится. Затем учительница Лейла выключила свет и ушла.

Рена тихо лежала в постели, улыбаясь во тьме и прислушиваясь к знакомой возне укладывающихся девочек, скрипу деревянных кроватей и тихому посапыванию успевших уснуть.

«Я уеду, уеду, уеду», — билась в ее голове странная, непривычная мысль. И она медленно погружалась в сон, пытаясь вообразить жизнь в настоящем королевском дворце. Радость чуть-чуть, самую малость пригашалась беспокойством о непонятном проклятии, тяготеющем над Тесс.

На следующее утро, вместо того чтобы нестись прочь из спальни, на ходу кое-как заплетая в косы непослушные волосы, Рена вместе со всеми толклась у единственного маленького зеркала. Она не успокоилась, пока волосы не были аккуратно расчесаны и все складочки на платье и кружева на белом фартучке старательно разглажены ладошкой.

За завтраком Тесс всего лишь коротко застенчиво улыбнулась, когда Рена прошла мимо к своему месту.

Потом Рена долго болталась в коридоре, не зная, как поступить. Вдруг кто-то легонько прикоснулся к ее плечу. Девочка повернулась и столкнулась с прямым взглядом учительницы. Лейла была младшим воспитателем. Ярко-рыжие волосы ее были гладко затянуты в тугой пучок на затылке — привычную прическу строгой воспитательницы. Она редко и как-то криво улыбалась и, хотя никогда не повышала голоса, умела больно ранить острым словцом, чем и славилась среди детей. Даже самые озорные мальчишки не отваживались перечить ей.

«А ведь она и впрямь принцесса!» — с изумлением подумала Рена, когда учительница Лейла произнесла своим обычным тихим голосом:

— Тесс ждет тебя в комнате отдыха воспитателей. Я тоже вскоре приду туда. — И она как ни в чем не бывало легким, неслышным шагом, словно плывя по коридору, удалилась как раз в тот момент, когда показался краснолицый учитель Мильвар, выкрикивавший приказания бегущей за ним цепочке мальчиков.

Рена прикрыла ладошкой рот, чтобы скрыть злорадную усмешку.

«Больше не буду выкапывать морковку под его грубые окрики», — подумала она, направляясь в комнату отдыха воспитателей.

Открыв дверь, Рена быстро и с интересом огляделась. Обычно сиротам не позволялось входить сюда. Комната очень напоминала зал на нижнем этаже, где с воспитанниками сиротского дома беседовали их будущие хозяева, отбиравшие для себя подмастерьев.

Тесс сидела у окна и глядела на улицу. Когда Рена остановилась на пороге, девочка обернулась и с улыбкой кивнула головой, как бы приглашая войти.

Рена плюхнулась на один из стульев с прямой спинкой и выпалила:

— Ну! Рассказывай о проклятии!

Тесс тихо рассмеялась:

— Я же говорила, это вовсе не проклятие, а пока лишь угроза. И она идет от короля Андреуса из Сенна Лирван.

Рена от удивления и испуга разинула рот:

— Правда?

Тесс кивнула.

Даже в приюте для сирот ходили слухи о злом короле Андреусе из Сенна Лирван, хотя детям здесь давались лишь самые скудные сведения по давней и современной истории. Но Рена всегда жадно ловила все долетавшие до нее обрывки домашних сказок и разговоров взрослых еще там, в маленькой деревушке. Кроме того, она не упускала момента, чтобы украдкой, хоть краешком глаза взглянуть на единственную древнюю, много раз клеенную и переклеенную карту в классе учеников-писарей. И когда ее восхищенный взгляд бродил по выкрашенной оранжевым цветом, лежащей далеко на западе Великой Пустыне, ее воображение рисовало необыкновенные приключения, встречи с невиданными животными и загадочными существами. Теперь она закрыла глаза и как наяву представила себе карту в самых мельчайших подробностях. Да, память у нее отменная! Сейчас перед внутренним взором Рены ясно предстала Сенна Лирван, земля злобного короля Андреуса. Она лежала за высокими горами к юго-востоку от Сирадайеля. Как и Сирадайель, и Мелдрит, земля эта была окружена густыми лесами и гористыми просторами. Рена вспомнила, что поговаривали, будто злобный король не раз пытался увеличить свои владения, захватывая земли соседей.

— Почему король Андреус угрожал тебе? — спросила Рена.

— Не мне, а скорее моему отцу. Но точно я не знаю. Тетя Лейла рассказывала только, что когда-то отец освободил кого-то из замка Андреуса. Она сказала, что родители поведают мне больше… когда решат, что я достаточно взрослая, — Тесс недовольно оттопырила нижнюю губку, и Рена согласно фыркнула. Вечно взрослые считают их детьми. — Я знаю о том проклятии, — продолжала Тесс, — только то, что Андреус угрожал отобрать у моего отца первого же родившегося ребенка. Этим ребенком оказалась я. И это все, что мне известно. Пока. Много раз я пыталась заглянуть в старинные записи и выяснить, что же произошло. Но до сих пор мне это не удавалось.

— Но теперь, выходит, они считают, что угроза миновала?

— Ну, они надеются. Тетя Лейла сказала мне, что король Андреус пытался выкрасть меня с помощью какого-то колдовского заклинания сразу после моего рождения. К счастью, Галфрид, придворный чародей короля, был к этому готов. Он отвратил беду, но вскоре после этого решили все-таки отослать меня подальше, туда, где король Андреус не сможет отыскать.

— Но почему именно сюда? Я думала, что у этих чародеев есть места получше.

Тесс покачала головой:

— Например, Свободная Долина? Это, конечно, заколдованное место. Но туда может проникнуть любой чародей. Так сказала тетя Лейла, когда я спрашивала ее об этом. Она говорила, что каждый правитель доверяет только тому чародею, который у него на службе. Если бы я оказалась в одной из этих дальних волшебных крепостей, любой алчный чародей мог бы позариться на объявленную награду и выкрасть меня. Зато никто не знает о Трех Рощах, ни один злобный король или колдун не догадается, что принцессу держат в простой заброшенной деревеньке да еще и в сиротском приюте. Никто и не ведает, кроме моих родителей и тети Лейлы. Во всяком случае, за все время моих посещений Кантирмура ни одна живая душа ни о чем не догадалась. И теперь никому не будет известно, кто я. Так сказала тетя Лейла вчера вечером. — Тесс смущенно улыбнулась. — Люди будут считать, что ты и я просто подмастерья, присланные во дворец из какой-то северной страны. Такое иногда бывает. Это на тот случай, если кто- нибудь увидит нас. Но пока на некоторое время нас удалят от людей, от всех посторонних глаз.

— Вот в чем дело! — воскликнула Рена. — Я поняла! Меня берут как твое прикрытие! Смешно!

— Но мы будем свободны и сможем читать все исторические записи и пьесы… какие только захотим, — растерянно пролепетала Тесс.

Она умолкла, как только распахнулась дверь и на пороге показалась учительница Лейла. Плотно затворив дверь, она несколько мгновений внимательно рассматривала Рену, устремив на нее проницательные темно-серые глаза.

— Ну, Рена, ты хочешь поехать в Кантирмур вместе с Терессой?

— Да, учительница, — быстро, не задумываясь, ответила Рена.

Косо поставленные брови учительницы Лейлы, когда она улыбалась, наклонялись еще круче, рисуя горку над смеющимися глазами. Ее глаза и сейчас смеялись, хотя лицо оставалось серьезным.

— Понимаешь, что тебе придется быть осмотрительной? Это значит, что ты ни с кем не должна будешь разговаривать, пока не уедешь отсюда. Кроме того, надо будет изображать подмастерье писца. Никакой акробатики, даже тогда, когда тебе кажется, что взрослые на тебя не смотрят. Никаких фокусов, жонглирования яблоками и стеклянными шариками или всем, что попадается под руку. Ясно?

— Да.

Губы учительницы Лейлы чуть тронула улыбка.

— Очень хорошо. Тогда пойдем.

— Прямо сейчас? Но ведь все тут же заметят, что мы исчезли! — воскликнула Рена.

Лейла теперь уже открыто улыбнулась.