— Не похоже. Клятвенно уверяли в верности тебе.

— Завтра посмотрим. Рассчитывать на помощь особо, конечно, не стоит, но вдруг!..

23 августа, во вторник, оба войска выстроились на берегах Трубежа и простояли до обеда. Но тут киевское войско сдвинулось и подалось вперед; видно было, как неуверенно подходили сначала всадники, а потом и пешие к воде, медлили некоторое время, а потом стали переправляться на другой берег.

Войска сблизились, но никто из князей не решался завязать сражение. И вдруг из стана суздальцев в сторону противника поскакал всадник.

— Это еще что за новость? — недовольно пробурчал Юрий.

— Наверно, перебежчик. Увидел кого-то из своих родных, решил встретиться, — ответил кто-то.

Действительно, в битвах того времени подчас брат шел против брата, сын против отца, а дядя против племянника. Шла братоубийственная война, русы сражались против русов.

За перебежчиком помчалась группа всадников, но ему на помощь выскочили лихачи из неприятельского лагеря. Встретились, сшиблись. Видно было, как замелькали мечи, послышались глухие удары, донеслось ржание коней, вскрики людей. Быстро разъехались, оставив лежать два тела, побежали в разные стороны пара коней, развевая по ветру длинные гривы.

Но почти тотчас вихрем вырвалась легкая конница половцев, осыпала киевлян тучей стрел и умчалась обратно. В ответ дружинники Изяслава с близкого расстояния стали стрелять из луков, им отвечали суздальцы. Сменялись воины, перестрелка продолжалась до вечера.

Наконец Юрий произнес:

— Сражения сегодня не будет. Возвращаемся к обозам на ночевку.

Увидя движение в стане суздальцев, один из приближенных Изяслава вскрикнул:

— Княже, смотри: Юрий бежит! Он испугался, что у нас больше сил, и в темноте хочет скрыться! Не позволяй ему это сделать! Нападай немедленно!

И Изяслав решился. Он приказал всему войску перейти в наступление. Увидев это, Юрий повернул полки навстречу неприятелю.

— Я поведу свою дружину сам! — выкрикнул он и помчался перед строем. Следом за ним поскакали сыновья и князья черниговские. Завязался ожесточенный бой.

Основной удар Изяслав наносил по правому крылу противника. Там стояли черниговцы. Собрав в единый кулак свою дружину и киевские полки, он создал подавляющее превосходство в силах и со всей мощью обрушился на неприятеля. Черниговцы дрогнули и стали отступать. Рубясь в первых рядах, великий князь чувствовал, что скоро они побегут.

И тут к нему подскочил связной от брата Ростислава:

— Беда! Переяславцы на сторону Юрия переметнулись!

Изяслав приподнялся на стременах и посмотрел на свое правое крыло. Там творилось невообразимое. Полки брата были зажаты суздальцами и половцами, а сбоку на них наседали переяславцы. Некоторое время он дико озирался, ища какой-нибудь выход, хоть какую-нибудь рать, чтобы помочь попавшим в беду смолянам, но тщетно: все силы его были задействованы в сражении, в запасе не было ни одного воина. И тогда он понял, что проиграл…

Юрий не пошел на Киев, а остановился в Переяславле. Он ждал, чтобы горожане сами пригласили его на престол. Так и случилось. Через три дня пришло посольство от вече Киева и пригласило его на правление. 28 августа, в воскресенье, он вступил в столицу. «Гюрги же поеха у Киев, и множество народа выиде противу ему с радостью великою, и седе на столе отца своего, хваля и славя Бога», — свидетельствует киевский летописец.

Юрий щедро наградил своего союзника Святослава Ольговича. Он отобрал у черниговских князей, поддерживавших Изяслава, земли по реке Сновь с городами Сновском и Стародубом, а также вернул ему Курск с Посемьем, когда-то подаренные Святославом его сыну Ивану. Кроме того, Святослав Ольгович получил от него Слуцк, Клецк и всю Дреговичскую область — важную часть Турово-Пинского княжества.

В ближайшие к Киеву города Юрий посадил на княжение своих сыновей: в Переяславль — Ростислава, в Вышгород — Андрея, в Белгород — Бориса, в Канев — Глеба. Города-крепости окружали Киев со всех сторон и служили надежной защитой на случай нападения со стороны Дикого поля, Смоленска, где укрылся брат Изяслава — Ростислав, Чернигова с недружелюбными князьями и Волыни, пристанища самого Изяслава. В Суздале на княжении был оставлен Василька — один из младших сыновей, родившихся во втором браке.

Однако Юрий недолго засиделся в Киеве. Через несколько месяцев с запада пришла неприятная весть: Изяслав, в предыдущей войне сохранивший свою дружину, пополнился польскими и венгерскими отрядами и двинулся на Киев. Юрий был спокоен: на его пути в сильной крепости Пересопница стоял его сын Глеб. Он сумеет задержать противника, пока не подтянутся войска из Чернигова и Суздаля.

Но произошло неожиданное: растяпа Глеб вывел свою дружину с обозом из Пересопницы и встал, ожидая противника. Но он забыл о главном: наладить хорошую разведку. Между тем Изяслав умело обошел Глеба и отрезал его от города. Глеб бежал, а вся его дружина и обоз попали в руки Изяслава.

Но и это не испугало Юрия. Дорогу на Киев преграждало несколько крепостей, их он усилил дополнительными отрядами. Они надежно прикрывали западное направление.

И тут Изяслав блестяще проявил себя как полководец. Он «поднырнул» под укрепленный район, резко свернув на юг, в область черных клобуков. Торки и берендеи ждали его, потому что Юрий обидел их недавно, не защитив от набега половцев. Силы Изяслава возросли в несколько раз.

Появление больших войск под стенами Киева стало совершенной неожиданностью для Юрия. Не имея сил для отпора, он в начале июня 1150 года бежал из столицы. Великим князем Руси вновь стал Изяслав.

Вернувшись в Суздаль, Юрий стал готовиться к новому походу на Киев. Он направил послания своему союзнику князю Владимирко и троюродному брату и милому другу Святославу Ольговичу с просьбой поддержать его. Оба ответили согласием. Войска Изяслава были разбиты, 28 августа 1150 года Юрий Долгорукий во второй раз вступил в Киев и занял великокняжеский престол. На сей раз западные города- крепости Пересопницу, Туров и Пинск он передал в управление сыну Андрею, умному и достаточно опытному военачальнику, чтобы он надежно прикрывал столицу от возможного нападения Изяслава, а сам кинулся в «различные увеселения и пиры со многим питием».

Изяслав сразу после бегства с поля боя объявился сначала в Венгрии, потом в Польше. Правда, помощь он получил небольшую, венгерский король мог выделить только 10 тысяч добровольцев, а поляки отказали совсем. И вот этот деятельный человек и высокоодаренный полководец решился на отчаянное предприятие. Зная о превосходящих силах Владимирко и Андрея, Изяслав умелыми переходами обогнул оба эти войска и пошел на Киев. Объединившись, Владимирко и Андрей кинулись за ним в погоню и догнали между реками Ужом и Тетеревом. Но и Изяславу удалось обмануть обоих способных князей. Он повелел своим воинам разложить побольше огней, а сам ночью снялся с места и двинулся к Белгороду, что в 20 верстах от Киева.

В Белгороде княжил сын Юрия Борис. Он проявил удивительную беспечность и ротозейство, как сообщает летопись, пьянствовал со своей дружиной и «с попы белгородьскими» и чуть не попал в плен. Белгородцы открыли ворота, путь на Киев был свободен.

Юрий в те дни отдыхал в своем загородном доме близ Выдубицкого монастыря. Он был в полной уверенности, что на пути Изяслава стоят превосходящие силы Андрея, Бориса и Владимирко, поэтому никаких мер по обороне столицы не предпринял. Появление войск Изяслава перед крепостными воротами Киева было для него полной неожиданностью. Положение оказалось безвыходным, и он бежал. Это случилось в конце марта 1151 года.

Юрий вновь вернулся в Суздальскую землю и занялся градостроительством. Были основаны города Кидекша, Переяславль-Залесский, Юрьев-Польский. По его указанию была построена крепость в Москве. В 1156 году летописец сообщает: «Того же лета князь великий Юрий Володимеричь заложил град Москву на устниже Неглинны выше реки Аузы». Вдоль Неглинной и Москвы-реки был возведен вал, на котором были сооружены деревянные стены с тремя башнями: две вели к рекам, а третья — через Кучково поле на Суздаль. Внутри кремля, ближе к мысу, стоял княжеский двор, а кругом построили дворы приближенные князя. Возле княжеского двора стояла церковь Ивана Предтечи, небольшая, деревянная. Остались в кремле