только фляжки с горячительным.
Я едва подавил безумное желание крикнуть: «Следуй за этим автомобилем»! И лишь потому, что никакого автомобиля перед нами не было. Поэтому пришлось назвать водителю адрес «Раскина».
Двенадцатиэтажный отель стоял на углу Восьмой авеню и 44-й улицы и помнил те времена, когда Вест-Сайд считался едва ли не самым престижным районом Манхэттена. Было это очень давно, а теперь Бродвей отдали на откуп зрелищам, а Восьмая авеню стала вотчиной проституток.
Вот «Раскин» и наблюдал глазницами окон, как ранним вечером в дверных арках распускаются бутоны-проститутки, сорняки, заполонившие когда-то цветущий сад. В холле стояли большие, удобные кресла, с высокого потолка свешивались люстры. Мы направились к регистрационной стойке, с каждым шагом все более уходя в прошлое.
Я наблюдал, как меняется выражение лица портье, мужчины средних лет. Мэдди и я не женаты — у нее нет кольца. И у нас нет багажа. Для адюльтера рановато, не так ли? И мы не похожи на проститутку и клиента.
Однако он остановился на последнем варианте, и тут мы его разочаровали. Я попросил соединить меня по внутреннему телефону с номером 1104. Он сразу погрустнел, указал на стоящий на стойке телефонный аппарат, а сам повернулся к коммутатору. Питер Армин снял трубку на первом же гудке.
— Алле?
— Эд Лондон, — представился я. — Можно к вам подняться?
В трубке послышался вздох облегчения.
— Конечно же. Буду рад вас видеть. Дайте мне пять минут, чтобы я мог прибраться в номере, а потом поднимайтесь.
Я ответил, что пять минут у него есть, и положил трубку. Спросил портье, где в отеле бар. Он указал на широкую дверь в боковой стене. Я взял Мэдди под руку и увлек в указанном направлении.
— Я не хочу пить, — упиралась она. — Почему бы не подождать в холле?
— Потому что люди Баннистера могут держать «Раскин» под наблюдением. Возможно, его человек не обратил на нас внимания, когда мы входили в отель, но обязательно засечет, если мы будем отираться в холле.
— Логично.
— На самом деле, нет, — ответил я. — Но мне хочется выпить.
Старомодностью бар не уступал холлу. Скорее напоминал таверну. Я заказал «Курвуазье». Пока бармен наполнял бокал, Мэдди передумала и пожелала выпить «дайкири».
— Ты вроде бы не хотела пить, — подколол ее я.
— Не хотела, — согласилась она. — Эд, я волнуюсь.
— Я же предлагал тебе ехать домой.
Она затрясла головой.
— Если б я оставила тебя одного, то волновалась бы еще больше. Слушай, ты хоть представляешь себе, что нас ждет? Вдруг мы попадем в западню?
— В западню? Единственное, что он может сделать — встретить нас с пистолетом в руке. На его месте я бы так и поступил. На случай, что мы приведем с собой Баннистера. Но западню он устраивать не будет. Он уже поймал меня в моей собственной квартире. Я ему не нужен. Он охотится за брифкейсом.
— Так же, как и Баннистер. Но посмотри, что сделали с тобой его люди.
Я сказал ей, что Баннистер и Армин — две большие разницы. Мозги у них устроены по-иному.
— И что ты собираешься ему сказать?
— Что нам следует сотрудничать. Ему нужен брифкейс. Мне — убийца. Сие означает, что нам нет нужды соперничать. У меня есть ощущение, что мы с ним в одинаковом положении. Думаю, он работает в одиночку, и союзник придется ему очень даже кстати.
— И ты выступишь на его стороне?
По тону я не мог сказать, одобряет она такое решение или порицает. Я отпил коньяк.
— Пока не знаю. Буду разбираться. По меньшей мере, мы сможем поделиться информацией. Он наверняка знает ответы на множество вопросов.
— Каких?
— К примеру, что? в брифкейсе и почему за ним так гоняются. Или за что убили женщину, и какое отношение имеет она к этой истории. Я оказался в гуще событий, но не понимаю, что же, черт побери, происходит. Армин сможет мне помочь.
Мы вышли из лифта и, следуя указателям, без труда нашли номер 1104. Я постучал в дверь, и голос Армина пригласил нас войти.
Он сидел в кресле с пистолетом в руке. Всякий раз при встрече со мной он сидел и держал в руке пистолет. «Беретту», вылитую копию той, что лежала у меня в кармане.
— История повторяется, — изрек я, и он опустил пистолет.
А Мэдди разжала пальцы, сжимавшие мою руку.
— Я искренне об этом сожалею, — печально улыбнулся Питер Армин, — но вы, конечно же, меня понимаете. Я же не мог знать наверняка, что увижу только вас. Но я крайне невежлив, не так ли? Вы же не один. Мне представляется, что я не знаком с этой молодой леди.
— Моя секретарь.
Он понимающе кивнул. Вновь я отметил его безупречный вкус в выборе одежды. Светло-серые фланелевые брюки, рубашка цвета зеленого лайма, воротник на пуговичках, без галстука. Носки и туфли черные.
— Я рад, что вы пришли. Боялся, что у вас возникнет желание поговорить по телефону. Я же не люблю говорить о делах по телефону. Пропадает элемент общения.
Он немного потянул время: искал сигареты, потом предлагал открытую пачку нам. Мы поблагодарили и отказались. Он же закурил, выпустив к потолку струю дыма.
— Так вы решили продать мне брифкейс, мистер Лондон?
Теперь уже я потянул время: достал трубку, набил ее табаком. Мэдди взяла сигарету, я дал ей прикурить. Затянувшуюся паузу нарушил я.
— Вы — благоразумный человек, Армин.
— Стараюсь таким быть.
— Тогда позвольте мне немного порассуждать. Выслушаете меня?
— С удовольствием.
— Хорошо, — кивнул я. — Давайте исходить из того, что брифкейса у меня нет и я не знаю, что в нем. Согласны вы на такой постулат?
— Если это только рассуждения, да.
— Хорошо. Сегодня я познакомился с людьми Баннистера. Они заявились в мою квартиру. Двое. Ральф и Билли. Один говорил, второй — действовал.
— Я этого ожидал, — печально вздохнул Армин. — И пытался вас предупредить, мистер Лондон.
— Естественно, но брифкейса у меня нет. Не забывайте, что исходим мы из этого постулата. — Я глубоко затянулся. — Насколько я понимаю, вы и Баннистер находитесь по разные стороны баррикад.
— Совершенно верно. И баррикады эти очень высокие, мистер Лондон.
— Мы с вами — люди благоразумные. Баннистер — нет. Если бы мне пришлось брать чью-то сторону, я, естественно, выбрал бы вашу.
— Логичный вывод. Позвольте напомнить, что во время нашей вчерашней… конференции я именно об этом и говорил. Это выбор между умом и грубой силой.
— Вот-вот, — я посмотрел на него. — То есть мы с вами — естественные союзники. А Баннистер — наш общий враг. Вам нужен брифкейс. Мне нужен Баннистер, чтобы обвинить его в убийстве… убийстве Алисии Арден. Брифкейс вы оценили в десять «штук»…
— Он стоит больше. Но я могу заплатить за него только десять тысяч.
— Пусть он стоит десять тысяч. А чтобы посадить Баннистера на электрический стул, мне придется затратить массу времени и усилий.
