когда я жила с тобой, у меня и в мыслях не было тебе изменять. Я жила с тобой, потому что тебя любила и думала, что ты тоже любишь меня.

– Это так и было! – попытался было вставить он, но я только замотала головой.

– Значит, от большой любви ко мне ты сосался с этой Никой. И только из любви предложил мне убираться из дома. – Я стала очень груба, но во мне, как говорится, накипело.

– А зачем ты приперлась позорить меня на людях? – вдруг с видимым усилием выдавил из себя Алексей. – Я просто ляпнул сдуру, не подумав. Ты не дала мне подумать.

– Хватит! – устало махнула я рукой, как будто была судьей на боксерском ринге.

Мы, еле дыша, расползлись по разным углам ринга и наскоро зализывали раны.

– Давай не будем ругаться. Я не хотел этого, – предложил Алексей через пару минут.

– Не говори, что я виновата в том, что произошло. Ты сам все потерял, – уперлась я.

Алексей помолчал. Потом отвернулся и принялся рассматривать собственные ладони с вниманием исследователя. Наконец, решившись, сказал:

– У меня много проблем. И с работой в том числе. Кажется, нашу компанию продают. И тогда я могу остаться без работы, а у меня нет богатого покровителя, чтобы выехать из этой ситуации.

– У меня тоже нет покровителя, – снова, однако уже без энтузиазма, проговорила я, но, кажется, Алексей не был готов слушать ничего, что противоречило его стройной теории. Я имею богатого любовника, а значит, тоже не ангел. Что ж, очень удобная позиция, не так ли?

– В общем, я не знаю, что делать. А тут еще девочки. Эти уроки, надо же их проверять. Мне некогда, я занимаюсь серьезными делами, а ты нас бросила. Так что…

– Я вас не бросала! Это ты меня выгнал. Нет, мне просто смешно! Ты устал? Но это и твои дети!

– И твои.

– Спасибо, что напомнил, потому что сама бы я даже не вспомнила! – разозлилась я. – Чего ты теперь хочешь? Чтобы я забрала и их в дом моего богатого любовника и посадила твоих дочерей к нему на шею? Потому что тебе тяжело? Чтобы стало совсем легко? Ты хочешь все переложить на мои плечи? Может, и ты к нам присоединишься, если с работой будет совсем плохо? А ты не мог раньше подумать об этом? До того, как снял штаны, забыв про то, что ты женат?

– А ты не можешь меня просто простить? – внезапно проговорил Алексей тихо, так, что я едва его услышала.

– Простить? – переспросила я.

– Да, простить.

– Простить. А что дальше?

– Я не знаю. Не знаю! – Ему явно было трудно говорить. Что-то с ним происходило, что-то мучило его. Он то вскакивал, то садился на перила детской лесенки, около которой мы стояли, и что-то рвалось у него изнутри, но также что-то и мешало. И ни о чем этом я не имела ни малейшего понятия. Я вдруг с ужасом осознала, что передо мной взрослый, симпатичный, такой знакомый и родной незнакомец, о котором я практически ничего не знаю.

– Лешка, почему это произошло с нами? – тихо спросила я.

– Потому что я – идиот, – после минутной паузы ответил он. – И ты права, я сам во всем виноват. И раз у тебя есть кто-то лучше меня, главное, чтобы ты была счастлива. Потому что ты этого заслуживаешь, в конце концов. Ты – молодец. Я надеюсь, что он никогда тебя не обидит. А про дочерей – это я так. Конечно же, мы все решим, со всем разберемся. Просто я устал. Все это так сложно.

– Что происходит? – Я вдруг почувствовала странную тревогу. То есть в целом то, что он наконец-то смог сказать хоть какие-то добрые слова в мой адрес, пусть даже и в таком контексте, – это был прогресс. Но то, как он выглядел при этом, было неправильно.

– Просто… я даже не знаю. Если бы можно было все исправить. Но ведь нет ни одного шанса. Я просто в тисках, все эти обстоятельства!

– Ты говоришь это так, словно прощаешься со мной, – испугалась я.

– Ника переезжает ко мне где-то через месяц. Ее сейчас нет, она в Питере. Так что, когда она вернется из командировки, она будет помогать мне с детьми, потому что я не справляюсь. Понимаешь, сейчас очень трудно. Кризис. Я должен сосредоточиться на работе. А она… она считает, что между нами все серьезно. Во всяком случае… так будет лучше для девочек. Наверное… Кто-то должен же хоть продукты покупать. Правда, я не уверен, что девочки это правильно поймут. Но я так устал, так устал… И потом, Ника считает, что это правильно.

– О чем ты говоришь? – Я еле-еле могла пошевелить губами.

– Все уже решено. Еще неделю назад. Я обещал Нике, что поговорю с тобой сегодня, но я не думал, что это будет так трудно.

– Ты ее любишь?

– Ее? – Он поднял на меня глаза и поморщился, словно бы не мог понять, о ком я говорю.

– Ты ее любишь? Нику.

– Любовь? А что это такое?

– Любовь – это то, что было у нас с тобой, – с неожиданной твердостью даже для самой себя сказала я.

Алексей ссутулился и как-то весь сжался.

– Юль, ты прости меня. Кажется, я все-таки умудрился испортить жизнь всем нам. – Он судорожно обнял меня за плечи и, резко отвернувшись, пошел прочь, не дав мне сказать ни одного слова. Да даже если бы и дал – я просто не знала, что сказать. Что вся эта моя работа – не более чем пшик, и я готова к нему вернуться в любую секунду? А я готова? Броситься к нему и умолять его остаться не с ней, а со мной? Но самая большая проблема была в том, что я вдруг поняла – как бы я ни любила наших детей, этого будет недостаточно, даже если я побегу за ним и стану его умолять. Он сделал свой выбор. И этот выбор был против нас. И как бы ни было тяжело, мне остается этот выбор только уважать, будь он неладен. Выбор «Горящие Мосты».

1 октября,

понедельник

Девчонки

Костюм для приема

Созвониться

по поводу лилий

Подтвердить торт

Музыканты в белом!!!