назад Козлов купил у него «шевроле-каприз» в отличном состоянии не за десять, восемь и даже не за шесть с половиной тысяч долларов. А за четыре! А как известно, с каждым годом дорожают коньяки, а автомобили с каждым годом дешевеют.
Факт того, что Веня купил машину три года тому назад за четыре тысячи, потряс общих знакомых даже больше, чем то, что он врал про милицейские погоны…
Став владелицей «шевроле-каприз», Поля Ковач вместе с помощником Труновой собралась в автосервис, а я заключила договор с адвокатской конторой и оплатила работу.
Помощник был под стать истории. В отличие от Вени он, до работы юристом, действительно был полковником МВД и видел мир глазами мента из анекдота. Это был симпатичный, похожий на Карлсона, господин с издевательской фамилией Отличников. Наверное, он хорошо стрелял, догонял и пытал, но вот с разговорным жанром у него были большие проблемы.
– Сначала я прицельно работаю на точке, – сказал Отличников.
И пошел работать. Сознание его было таким же постмодернистским, как и вся современная деятельность милиции.
Прицельная работа на точке – как потом оказалось – означала свозить начальника милиции, на территории которого находился автосервис, на рыбалку и поговорить типа «мы, менты, всегда можем обо всем внутри себя договориться».
Начальник вроде согласился, но после этого перестал подходить и к рабочему, и к мобильному в ответ на звонки Отличникова. И было бы странно, чтобы он вел себя по-другому, крышуя у автосервиса. Через три недели я потребовала объяснений, и Отличников голосом школьного ябеды поведал, что он все приготовил к рыбалке, а этот хрен к телефону не подходит.
– Какая рыбалка? При чем тут рыбалка? Вы должны идти забирать машину! – заорала я. – И действовать в соответствии с законом!
– Я в милиции всю жизнь провел. Все ходы, выходы и подходы знаю, – насупился Отличников и наябедничал Поле Ковач, что я злыдня.
Мы с Полей в его сознании сразу распределились на «доброго и злого следователей», и, посочувствовав Отличникову, она все же повела его к Лифшицу забирать многострадальный «шевроле- каприз». Однако, зайдя в контору автосервиса, Отличников напрочь онемел и смотрелся как подкаблучный муж роскошной дамочки.
– Здравствуйте, господин Лифшиц, – сказала Поля Ковач в соответствии с труновским сценарием и протянула документы, – я бы хотела забрать машину.
Лифшиц взял в руки бумаги, прочитал, и руки у него задрожали вместе с бумагами:
– Но это машина Арбатовой.
– Нет, это моя машина, вот генеральная доверенность. Я хочу ее забрать…
– В таком случае вам придется заплатить за ремонт пять тысяч долларов. – Лифшиц не понимал, что происходит.
– Я не заказывала этого ремонта.
– А кто заказывал?
– Не знаю. Вот документы, по которым машина принадлежит мне.
– Но машину поставил в сервис сын Арбатовой…
– По сути дела, вы взяли в сервис угнанную машину, чего не имели права делать. Это ваши проблемы. Я пришла забрать свою законную машину…
– Но Арбатова купила машину у Козлова! – У Лифшица ехала крыша.
– Арбатова не купила машину. Козлов взял у нее деньги, но не оформил сделки. И вам это было известно. Так, где моя машина?
– Я вам ее не отдам.
– Очень жаль… – покачала головой Поля Ковач, повернулась на каблуках и вышла.
Отличников засеменил за ней, приговаривая, что его молчание было его самой правильной прицельной «работой на точке», потому что теперь Лифшиц будет потрясен, когда узнает, что Отличников на самом деле не муж, а адвокат.
На следующий день я, Поля Ковач и Отличников отправились к участковому, курирующему автосервис. Было тридцать пять градусов жары. Молодой участковый подъехал на «Жигуле» такой битости, что стало понятно, что он уж точно не крышует автосервис. В кабинете было невыносимо душно, на стене висел стенд с убогим планом района. Над стендом виднелась проволочка, на ней – раздвинутая выгоревшая занавесочка.
– А зачем занавесочка? – одновременно спросили мы с Полей Ковач.
– Ей лет тридцать. Раньше считалось, что план района – это секретная информация, – пояснил участковый.
За окном, терзая асфальт, орал отбойный молоток. Из-за этого приходилось орать, как на сцене Малого театра. Нам с Полей Ковач все это казалось жутко прикольным, мы сели напротив парня и сделали ему глазки. Отличников, нервничая, поскольку ожидал от нас с Полей всяких развеселых дуростей, примостился подальше.
– Здравствуйте! У нас огроооооомные проблемы, – томно начала Поля Ковач, – в автосервисе, находящемся на территории вашего участка, незаконно удерживается мой автомобиль.
– Знаем-знаем, – хмыкнул молодой участковый.
– Так что на вас возлагается почетная задача вернуть его владелице в соответствии с законом, – улыбнулась Поля Ковач.
– Конечно, вернем, – бодро сказал участковый, – только вы напрасно думаете, что мы тут все полные идиоты… Вы решили развести автосервис на бабки и теперь впутываете в это нас!
– Знаете, молодой человек, у нас с Полей Ковач это основной вид заработка. Так и ходим по автосервисам вместе. Совершенно профессиональные мошенницы, но для прикрытия пишем книжки, – встряла я, мы с Полей прыснули, а Отличников осуждающе набычился.
– А вы тут при чем? – нахмурился участковый. – Вы продали машину гражданке, а теперь не хотите платить за ремонт.
– Я никак не могла продать машину, владелицей которой не являлась. Сначала я отдала за машину деньги президенту клуба «Колумб», который в ответ на это ее на меня не переоформил, поскольку сам владел ею к этому моменту незаконно. Потом мой сын отдал машину в ремонт в сервис при клубе «Колумб», где бумаги о ремонте не были оформлены в соответствии с законодательством. После чего мне попытались навязать ремонт на стоимость в три тысячи долларов больше, чем она оговаривалась на словах, – пояснила я, после чего мы дорассказали вышеизложенную историю в лицах.
– М-да… – сказал молодой участковый, достал носовой платок и вытер пот, – теперь я просто не знаю, что делать…
– Ваша задача принять заявление и начать по нему работать, – напомнила я.
– В каком смысле начать работать?
– В том смысле, что по закону вы обязаны изъять машину и вернуть ее владелице, то есть мне, – пояснила Поля Ковач.
– Так они мне ее и отдадут… – вздохнул участковый.
– Ну, у вас ведь для этого есть всякие спецэффекты: ноги врозь, руки на капот, всем лечь на землю, стреляю без предупреждения, – веселились мы с Полей.
– А деньги за ремонт? – все еще настаивал он.
– Это другая история. Вы идете в сервис, вам не отдают машину, мы подаем в суд, и с момента подачи заявления суд считает нам моральный ущерб и упущенную выгоду. А мы автосервису такой срок устроим, что ему мало не покажется. Сначала наш адвокат не придет на заседание. Потом потребует отвода судьи. Потом свидетели не придут. Так что воспитаем Лифшица по полной программе, – пояснила я словами Труновой.
– А пять тысяч за ремонт? – упорствовал он.
– После того как машина возвращается к законной владелице, автосервис волен подавать на меня в суд. Но для этого ему придется в соответствии с законом о правах потребителя предъявить бумаги, в
