В мифе все спорно и проблематично, начиная с самого понятия «миф». Единственное, что не вызывает сомнения, — глубочайшая его древность. Она недосягаема для мысли, и поэтому не возникает вопроса о родине мифа. Однако с полной определенностью может быть вычленен и назван древнейший регион фиксации мифов. Это Ближний Восток, где уже в конце IV тысячелетия до н. э. (ок. 3200 г.) появилось письмо, и вместе с ним открылся единственный шанс спасти от забвения многое из того, что люди мыслили о себе и об окружающем их мире, понять, как они представляли свою зависимость от могущественных и непонятных им сил природы. Впервые на Ближнем Востоке боги, до этого высекаемые из камня и вылепливаемые из глины, изображаемые на стенах пещер, обрели имена, вступили в родственные связи друг с другом и в воображаемый диалог с людьми. Письменность стимулировала мифотворчество. Мифы множились и разрастались, обогащаемые мифообменом между народами. Все настойчивей и шире в священную сферу мифов вторгались светские, сказочные мотивы. Постепенно, несмотря на консервативную силу религии, рассасывается архаический пласт мифов, питаемый человеческими жертвоприношениями. Архаические мифы преображаются, переосмысливаются в духе новых общественных интересов и задач. Происходит то, что принято называть актуализацией мифов.

Европейцы, вовлеченные в круг христианской мифологии, были знакомы с мифами греков и римлян благодаря широко распространившимся с изобретением книгопечатания произведениям древних авторов. Но о древнем Ближнем Востоке и его мифах они долгое время могли судить лишь по еврейской Библии и ее греческому и латинскому переводам. Библия и поныне не утратила значения важнейшего источника истории и культуры всего ближневосточного ареала. Однако благодаря целому каскаду дешифровок древнейших памятников письменности и успехам в освоении мертвых языков этого региона стало возможным рассмотреть мифологические системы значительно более древние, чем библейская, и представить себе их во всем богатстве и художественном совершенстве.

Мир ближневосточных мифов, отстоящий от нас на тысячу километров и на пять тысячелетий, предстает не просто более отдаленным во времени, чем мир мифов Эллады, но неизмеримо более сложным и запутанным. Нам чужды не только имена богов, нам подчас непонятна логика сценария их действий, мы не всегда уверены в том, что наше изложение правильно ее отражает. Но у нас нет сомнений в том, что в классической древности существовали с этим миром самые прочные многосторонние контакты. Их раскрытием наука занимается много лет. Но они по-прежнему остаются загадкой, вернее, тысячью загадок ибо уходят в прошлое народов Средиземноморья, не только карфагенян и этрусков, в восточном происхождении которых нет сомнений, но также пеласгов, сардов и сикулов, в историю древнекритской, микенской и финикийской колонизаций (последняя дала нашему материку название Европа), в историю едва ли не каждого из греческих богов. Ведь даже сами греки полагали, что Аполлон, Арес и Афродита были пришельцами на европейском Олимпе.

Древние греки, желая назвать кого-либо сказочно богатым человеком, употребляли имя одного из царей Малой Азии, владевшего золотыми месторождениями. Теперь мы все стали Крезами, поскольку обладаем словесными россыпями, сокровищами ближневосточных мифов и преданий. И это богатство сохранено преимущественно с помощью самого бросового, не имеющего цены материала — глины, которая дала человеческой культуре больше, чем золото, серебро и все драгоценные камни, вместе взятые. Вот эти сокровища. Они перед вами. Берите их, пользуйтесь, обогащайтесь.

Древние наблюдатели видели в Месопотамии земной рай, не всегда сознавая, какими титаническими усилиями здесь создавалось изобилие. Текущие с гор Урарту Тигр и Евфрат с их многочисленными притоками переполнялись весною талыми водами и превращали низины Междуречья в сплошное болото. Требовались постоянные усилия, чтобы отводить излишние воды в каналы, очищать русла каналов от ила. Зато урожай на поливных землях был фантастически велик. Кроме воды и почвы Месопотамия не имела природных богатств, какими обладали соседние страны. Ни камня, ни леса, ни металлов. Жилища приходилось строить из глины и тростника, используя в лучшем случае обожженные на солнце кирпичи. Нефть, которой славится современная Месопотамия, была известна в самые отдаленные времена. Но применение ее в древности было ограниченным.

Древнейшим народом Месопотамии, о котором нам известно из оставленных им же письменных памятников, были шумеры. Эти памятники были извлечены еще в прошлом веке из песчаных холмов, возникших на месте древних городов. Но только в XX в. удалось прочесть и понять шумерские тексты, открывшие поразительный мир шумерской культуры. Теперь ни у кого не вызывает сомнений, что в этот мир уходят корнями выросшие на территории обитания шумеров (нижнее течение Тигра и Евфрата, впадающих в Персидский залив) аккадская, вавилонская, ассирийская цивилизации, а вслед за ними культуры всей Передней Азии.

Наряду с текстами хозяйственного назначения и государственными актами шумеры оставили на глиняных табличках и записи своих мифов. Вслед за шумерами их пересказывали аккадяне, вавилоняне, ассирийцы, хетты. Значение мифов один современный знаток шумерской культуры, много сделавший для их понимания, выразил заголовком своей книги «История начинается в Шумере». Вместе с мифами мы погружаемся на глубину пяти и более тысячелетий. Мифы раскрывают представления о месте человека в мире, о его зависимости от могущественных сил природы и от богов, сотворенных по образу людей. Мифы — это священная история, где наряду с богами выступают предки, прародители, давшие жизнь «черноголовым» (так себя называли шумеры) и лишившие их по оплошности главного блага, которым пользовались сами, — бессмертия. В мифах существуют в неразрывном единстве религия, философия, история, поэзия и искусство. Из этих текстов мы узнаем, что думали шумеры и аккадяне о происхождении вселенной и небесных светил, гор, морей, природных явлений, как они представляли себе возникновение человечества и начало его хозяйственной деятельности. Мифы, в отличие от близких к ним по форме, но более поздних по времени возникновения сказок, не только развивают наше воображение, но и обогащают знаниями об отдаленном историческом прошлом. Наиболее очевидным проявлением историзма шумерских мифов является то, что мифологическое повествование открывается введениями-запевками такого типа: «в давние дни», «в давние ночи», «в стародавние ночи», «в давние годы», «в стародавние годы». В то же время в шумерских мифах, как правило, отсутствует действие — оно заменяется пересказом монологов или диалогов, будто бы произносимых богами и предметами-символами. Можно думать, что эти тексты исполнялись хором или двумя хорами в храмах. Не случайно под некоторыми из них имеются приписки типа — «песня под литавры», «плач на флейте», «песня под барабаны». В ходе раскопок выявлены музыкальные инструменты, равно как печати и рельефы с их изображениями. Сохранились и нотные знаки,