— Нет. Он борьбой занимается!

— «Классик» или «вольник»?

— Не знаю, спрошу у него…

— Ну, до свиданья, тогда.

И я вышел. Пока ставил стремянку, подошла кошка.

— Ну, так «классик» или «вольник»?

— Тебе-то что?

— Интересуюсь в целях безопасности.

— Сплюнь.

На работу я почти не опоздал.

На следующий день, вечером, мы с Мариной поехали на вокзал. Встретили её родителей, проехались по городу с обзорной экскурсией. Я старался не вникать в беседу. Сплошные «лючки и парнички». Садоводы, блядь.

Дома родственнички недовольно покосились на животных.

— А что это у вас? — С претензией строго спросил Маринин отец. — Кошки-собаки в доме?

Кошка отпустила ему полный презрения взгляд и ушла, даже не обнюхивая.

«Ну, теперь пиздец тебе дедушка» — подумал я.

— Вы в моей квартире будете жить, а мы здесь. Животные вам не помешают. — Попыталась загладить потенциальный конфликт Марина.

— Всё равно, не дело! — Назидательно упорствовал старик.

Жена его укоризненно посмотрела на мужа, но промолчала.

За семейным ужином животные демонстративно отсутствовали. Я извинился перед всеми и прошёл в комнату.

— Ну, чё вы как не родные? — Шёпотом спрашиваю у них.

— Боюсь вступить в дискуссию. — Собака серьёзно отвечает.

— О чём с ними можно говорить? — Кошку понесло. — «Животные — не дело»! Ишь, блин, деловой!

— Ладно, потерпите пару недель, Марина ведь тоже переживает.

— Потерпеть мы, конечно, потерпим, — примирительно заверила собака, — Но пускай этот поборник чистоты не провоцирует.

— Попробую объяснить. — Пообещал я им.

Вернувшись к столу и прослушав получасовую лекцию о том, что «всё уже не так», я начал клевать носом. Потом вспомнил, что обещал «своим» урегулировать вопрос.

— Иван Иваныч (забыл сказать, что Маринин отец — Иван Иванович, а мать — Екатерина Ивановна), я по поводу животных, они у меня очень чистоплотные и умные. Всё понимают.

Я выделил голосом «всё», чтоб надавить на подсознание, но Иваныч только закряхтел недовольно, как будто я ему на мозоль надавил. Екатерина Ивановна ответила за него:

— Ваня у нас очень категоричен, а я животных люблю. Раз они у вас такие умные, вы им скажите, что со мной можно дружить. — И она засмеялась над своей шуткой.

Из коридора раздалась ободрительная возня, явно там живо обсуждали подслушанное.

Ну, вроде как порядок с этим вопросом.

Оставив Марину с роднёй, я решил покемарить в кресле. В комнате уже работал телек. Кошка смотрела футбол. Правда, в одиночестве. Собака лежала у батареи на полу и читала «Старик и Море» переворачивая страницы языком.

— Молодец, не провалил миссию. — Подбодрила меня кошка, не отрываясь от экрана.

— Но дед всё равно потенциально опасен… — Задумчиво сообщила собака.

— Ну, мы его, если что, перевоспитаем! — Заверила кошара и тут же заорала: — Куда ты пас даёшь!? Я после валерьянки хвостом точнее отпасую!

Марина что-то крикнула из кухни, и я вернулся.

— Слушай, у нас на завтра совсем еды нет, не съездишь?

— Давай.

Я оделся, проверил ключи и деньги. Раз вечер пропал, хоть прокачусь перед сном.

На лестнице столкнулся с выходящим из лифта соседом — борцом. Мы поздоровались кивками.

Ездил я часа два. Вернулся, думая, что все уже собираются спать. Но не тут то было. В прихожей меня встретила Марина с тряпкой в руке.

— Что стряслось? — подозрительно спросил я.

— Потоп! — И она умчалась в туалет.

Быстро раздевшись, я ворвался в комнату. Там сидели: Екатерина Ивановна, явно чем-то расстроенная, Иван Иванович — подозрительно испуганный, кошка — сияющее-ликующая.

Я взглядом показал ей «на выход», надеясь, что это останется незамеченным. Та не спеша встала и, выгнув спину, продефилировала в коридор. Я прошёл в спальню. Там же сидела собака, уныло смотря в окно.

— Ну что тут у вас?

— Пенсия сральник сломала.

— То есть как это? — Я не понял даже сначала о чём речь.

— Расколол бачок и толчок, мудило, — продолжала кошка, — Хорошо ещё посрать не успел!

— Иван Иванович? Чем?!

— Да уж не хуем, старенький ведь! Полез, проверять, какой у тебя инструмент в шкафчике, ну и выронил разводной ключ.

— Ебическая сила!

— Эпическая, так культурнее. — Поправила меня собака и оптимистично подытожила. — Всё ещё только начинается…

— Сидите здесь, от греха.

Я бросился в туалет на подмогу Марине. Совместными усилиями мы быстро собрали всю воду в таз.

— Как же угораздило твоего папу? — Со злорадством начал я, когда авария была ликвидирована.

Марина расстроено махнула рукой, и я решил больше её не пытать, а примирительно чмокнул в щеку.

— Не расстраивайся, и объясни им, что мы теперь в твою квартиру «до ветра» будем ходить. Только заостри внимание, что животные тоже приучены к человеческим удобствам.

— Хорошо, и спасибо, что не злишься.

Пока я возился с тряпками, тазами и «не злился», Марина, по тихому, переправила семейство к себе. Когда я вынес осколки на помойку, стало уже совсем темно и мы, наконец, сели на кухне пить чай.

— Надолго они? — Как бы невзначай спросил я у Марины.

Кошка с собакой навострили уши.

— Я думаю на пару недель, может меньше.

И посидев ещё немного, она пошла в ванную. Потом ушла собака, и мы с кошкой остались вдвоём.

— У Марины в шкафчике над унитазом ничего тяжёлого нет? А то мы с завтрашнего дня запросто можем начать во двор срать ходить.

Я тяжело вздохнул и отправился спать.

Утром меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Открываю, и вижу соседа. Стоим смотрим друг на друга, тот наконец решил поздороваться:

— Я «вольник»…

Сказал бы сразу — «Я пиздец».

— ?

— За лампочку спасибо.

А у самого желваки играют.

— Ааа, — протянул я. — Пожалуйста. Перегорит — обращайтесь!