— Как корюшка?
— Вкусно, — ответила та облизываясь, Катя аж подпрыгнула.
Вошла кошка, посмотрела по сторонам, строго зыркнула на подругу.
— Вроде и мокрая, а всё равно не русалка, — и ушла.
— А ты умеешь корюшку жарить? — теперь я спросил Катю.
— Нет…
— Ну тогда — до свидания.
Как я понял, животным тоже больше нравилась Марина.
Не хочется описывать последовавшую за этим часовую истерику. Но когда Катя вышла наконец на лестницу, и я закрыл дверь, стало мне так хорошо, что ни в сказке сказать, ни пером описать.
Утренние лучи пробивались через занавеску, выхватывая внутрикомнатную действительность. В одном из таких светлых пятен было плечо Марины, безмятежно спящей на моей кровати, в другом- кошка, свернувшаяся калачиком у неё в ногах. Собака спала на полу рядом. Ну что ж, похоже пришло время, когда мне наконец придётся бросить пить. Хотя бы на несколько лет.
* * *
Марина меня в бок толкает…
Спросонья нихуя понять не могу.
— Чё такое?
— Забыла сказать, ко мне тут родители в гости собрались…
— Какие родители?
— Мои!
— Ну и куда их девать?
— Поживут пару недель в моей квартире, в музеи сходят.
— Музеи тоже у тебя в квартире?
— Дурак! В Эрмитаж сходят!
— Удачно, там как раз распродажа…
После того как Марина ушла на работу, на кухне разгорелся диспут.
— Старпёров нам не надо! — Кошка сразу заявила. — Свобода и ниебёт!
— Действительно, зачем нам лишние едоки? — Поддержала её собака.
— Да вы вдвоём за неделю жрёте больше, чем мы с Мариной за месяц! — Я попытался пойти в контратаку. — Кто под новый год всю колбасу сожрал? Пушкин?
— ХуЮшкин!
И кошка ушла в комнату.
— Ну а ты что? Тоже, значит, боишься отощать, блокадница?
— Ну, как сказать, тут ведь не только еда, а в большей степени проблемы комфорта.
— То есть попиздеть не получиться?
— Опять же таки и этот фактор.
— Слова то такие откуда?
— Книги читаю, телек смотрю…
— Да вас же кроме футбола и мормышек ваших ни хера не волнует?
— Уверен? А еда?
И собака тоже гордо покинула кухню.
Пошёл на работу злой как черт. На площадке встретился с соседкой.
— Здравствуйте! — Радостная такая.
Я тоже поздоровался. Всё-таки Санкт-Петербург за окном.
Пару слов об их семье. Муж у неё — спортсмен: то ли боксёр, то ли борец — не помню. Здоровенный, как книжный шкаф. Как-то (лифт был сломан) встретились на лестнице: я из магазина сумки пёр, пыхтя и потея, а он как палубный истребитель на форсаже мимо просвистел с двумя рулонами линолеума. Я тогда ещё охуел. Потом, тоже как-то, видел его во дворе: они с женой холодильник купили невъебенный (видимо жрёт он тоже как истребитель), грузчики понятное дело — «до подъезда». А ему похуй пыль, обхватил его как трелевочник и поволок к себе.
Теперь о соседке. Ничё так. Марину всё доёбывала, как, мол, у нас совместная жизнь получилась?
Чего-то она ей отгрузила такое, что теперь, когда соседка меня увидит — всё время улыбается. Естественно, когда мужа рядом нет. Тот с ней, видимо, строг.
А, вот ещё, важная деталь, она — блондинка. Причём такая, что в гараж только через автосервис въезжает.
— Мой уже ушёл, а у меня лампочка перегорела…
Вот чего она хочет? Попросить меня лампочку заменить, или сообщить, что мужа нет?
— Ну? — Я вопросительно смотрю на неё, ожидаю чего-нибудь более конкретного.
— Вы можете поменять?
— Мужа?
Она испугалась:
— Нет, зачем?
— Ну не знаю, на еде сэкономите…
Смотрит на меня, ни хуя не понимает, шучу я или нет.
— Ладно, где ваша лампочка?
— Там, на потолке.
Ясень-плесень, думаю, что не в голове у тебя лампочка.
Прошёл за ней в квартиру, попытался снять ботинки, но соседка запротестовала.
— У нас всё равно домработница убирает!
Ещё один мазок к портрету.
— Подождите, я лестницу принесу.
И пошёл к себе за стремянкой. Животные уже в дверях встречают.
— У неё муж боксёр! — Заботливо напоминает кошка.
— Знаю.
— Не боксёр, а борец! — Поправляет собака.
— Не важно, кто он, главное, чтоб последствий не было…
Тут я уже не вытерпел:
— Лампочка у неё перегорела!!!
— Слышали… — Кошка, закатив глаза, отвечает.
Я не стал ввязываться, взял лестницу из чулана и пошёл к соседке.
— Ой, я не знаю, где у нас лампочки хранятся. — Вдруг вспомнила она.
Конечно! — думаю про себя, — Откуда тебе знать!
Возвращаюсь к себе за лампочками.
— Чё, гондоны забыл? — Кошка подъёбывает.
— Хуй забыл!!!
Иду опять к соседке. Молча залезаю (на стремянку), выкручиваю старую, вкручиваю новую лампочку. Эта дура свет не выключила, и мне по глазам как уебёт сто пятьдесят ват. Стою и сам на себя злюсь, тоже ведь мудило — мог бы и проверить! Этой — хоть ссы в глаза — всё божья роса.
— Ой, как теперь светло!
Я думал, она сейчас в ладоши захлопает. В дверях уже спрашиваю:
— А муж у вас боксёр?