— Что ж мне теперь, без ног, как Маресьеву, оставаться?
— Смотри сам, только мне рыбы свежей хочется.
И тут кивок на удочке резко нагнулся.
— Подсекай! — зашипела кошка как безумная.
Я схватил удочку и со всей дури дёрнул вверх. Потом скинул варежки и трясущимися руками стал выбирать леску. Не пизжу, но холода в тот момент я не чувствовал. Когда наконец из лунки на лёд вылетел, и заиграл на солнце небольшой окушок, мы с кошкой издали победный кличь. Я отцепил трофей и насадив мотыля опять погрузил снасти в воду. Следующая рыбина оказалась корюшкой.
— Ножом её порежь, и на неё же и лови, — посоветовала кошка.
— Откуда же ты такая умная? — удивился я.
— Самообразование, — с достоинством отвечала она.
И началось. За десять минут я поймал семнадцать хвостов. В основном корюшка, хотя попалась одна приличная плотва и ещё три окуня. Подбежала собака.
— Ого, вы наколотили! Максимум, что видела, это пять рыбин.
— У кого?
— У этого, в пыжиковой шапке, видать <бывалый>.
— Новичкам везёт, — подмигнул я.
Через пол часа количество рыбин дошло до тридцати пяти.
— Ну давай ещё с пол часа посидим и домой, а то для первого раза как-то подозрительно кучеряво, — говорю я животным.
Те неожиданно согласились. Хотя мне просто показалось, что подмёрзла меховая братия.
За следующие полчаса попался только в усмерть укуреный ёрш.
Я сложил рыбу в ящик, смотал удочку и взвалил всё на плечо.
— Ну пошли, Сабанеевы.
Проходя мимо <пыжиковой шапки> я поймал на себе неодобрительный взгляд.
— Как улов? — спросил я со скрытым чувством ликования.
Но тот почему то молчал. <Может не услышал?>, предположил я. И переспросил:
— Клюёт хоть?
Рыбак скривил недовольную рожу и махнул рукой, чтоб я не мешал. Да и хрен с тобой, подумал я и пошёл к берегу. Когда отошли на расстояние, с которого нас было не слышно, собака сказала:
— У него мотыль во рту.
— Чего? — не понял я.
— Чтоб мотыль не замёрз, он его во рту греет.
И тут я блеванул. Когда спазмы в желудке закончились, я обтёр рожу снегом, достал водку и прополоскал горло. Пару секунд поколебался- сплюнуть водку, или проглотить, но всё таки выплюнул. Без происшествий мы добрались до берега и по протоптанной дороге вернулись на станцию. Назад ехали в почти пустой электричке. Когда добрались до города, я понял, что очень устал. Тяжесть поклажи, свежий воздух, мороз, сделали своё дело. Но хоть и велик был соблазн добираться до дому на тачке, я логично предположив, что рыбака хер повезут, поплёлся в метро.
— С собакой нельзя, — замахала мне рукой тётка в будке, и добавила, — Без намордника!
Я так заебался, что повернувшись к собаке сказал:
— Ответь ей, что-нибудь, у меня сил нет.
Та повернулась к бдительной работнице метрополитена.
— Я вегетарианка, но если будете провоцировать, могу и за ляжку цапнуть.
Мы прошли не заплатив мимо бесчувственного тела. Хоть какая-то польза от звериного пиздобольства.
Дома решил пригласить Марину на жареную рыбу. Точнее, чтоб она пожарила, а потом мы вместе сожрали. Кошка с собакой вытребовали себе сырую. Дал им всё, кроме корюшки. Помылся и пошёл.
Звоню. За дверью шаги.
— Кто?
— Да я это:
Дверь открылась. И куда я раньше смотрел? Такая классная баба!
— О, привет, чего стряслось?
— Рыбу я ловил, — ответил я голосом Леонова из <Джентельменов удачи>.
— Какую рыбу? — не поняла она.
— Да на рыбалку ездил, — объяснил я, — Ты корюшку любишь?
— Свежую?
— Ну ясен пень не маринованную!
— Вообще то да.
— Ну тогда пошли ко мне, заодно и пожаришь.
— А приставать не будешь? — игриво спросила она заулыбавшись.
— Буду. Честно признался я.
— Тогда грех не зайти, — констатировала она.
Секс после корюшки, что может быть прекраснее? Так я думал, пока Марина колдовала на кухне, а мы (я и животные) смотрели <ящик>.
По требованию большинства пришлось зырить Затевахина. Незаметно я заснул.
Разбудила меня собака.
— Телефон!
И точно, из прихожей доносились настойчивые звонки.
Я поковылял на звук.
— Телефон! — крикнула Марина из кухни.
— Да слышу я, слышу, — недовольно проворчал я и снял трубку.
— Алло!
— Уже нарыбачился?
Звонил Вован.
— Да.
— Ну и как, снасти не проебал?
— Нет, утопил, — серьёзным голосом ответил я.
— Да ты, что!!! Я ж тебе почти коллекционные удочки дал и титановый ледобур!!!
— Нессы, — успокоил я его наконец, — Всё заебок. Корюшки привёз.
— Ну, *ля ты и мудило, — обрадовался он.
— За снасти спасибо, больше всех поймал.
— А где ловил?
Я рассказал, приблизительно, так как название станции напрочь забыл.
— А давно приехал?
— Да уже часов шесть.
— Везучий! Там как раз льдину оторвало.
— С рыбаками?
— Сейчас любая льдина с рыбаками.
Из кухни раздался Маринин голос.
— Всё готово, можно к столу.
— Ты там не один? — навострил уши Вован.
— Да, к корюшке ещё русалку зацепил.
— Могу приехать.
— Разрушишь атмосферу доверия и корюшки.
