Джон Холмс и Билл, его сынок,уютно жили; шлапо почте рента Джону в срок —тридцатого числа.Случился грустный номер —родитель взял да помер;такие вот дела.«Джон Холмс, я так тебя любил;без ренты мне — беда!»И вот папашу робкий Биллобклал кусками льда.Заклеил щели, фортки,темнела в белом сверткеотцова борода.Билл закупал двоим еду —отец хворает, чай.Воняло, — Билл на холодуварганил завтрак, чай.А почтальон клиентуносил всё ту же ренту:ну что ж, хворает, чай.Уже зима невдалеке,а Холмсы всё вдвоем,Билл — в уголке, Джон — в леднике,и каждый — при своем.На дверь, на стены, на полсынок духов накапали замерзал живьем.«Джон Холмс, — шептал ночами Билл, —любимый мой отец!Тебя я вовсе не убил,мне жаль, что ты мертвец.Не зачервись, не надо,ведь я рехнусь от смрада,коль ты сгниешь вконец».И все-таки пришел каюктерпению сынка.Джон Холмс во всё, во всё вокругпроник исподтишка…Нашли висящим Билла;и рента, видно было,торчит из кулака.
Отчет по поводу смерти торговца-надомника Элиаса Шпатца
IЭлиас Шпатц — умелый оптовик.Вот он идет домой; он небогат,тут мыло штабелями — он привык:еще чего — платить деньгу за склад?Но день еще не кончен, как назло;отмыть непросто потные следы,и ящики ворочать тяжело,чтоб взять из рукомойника воды.IIГешефт сегодня — ничего себе;пусть пахнут мылом небо и земля, —Элиас Шпатц к себе приводит «бэ»,и надо проползти за штабеля.Элиас Шпатц, да ты герой на вид!Разденься да в посель скорее влезь!Но девка всё испортить норовит:«Элиас Шпатц, чем так воняет здесь?»III
