русского путешественника, обозревавшего сельские школы под Дамаском. Школа в селении Дарея. Полутемная, грязная небольшая комнатка около церкви служит здесь помещением для школы; человек 10 ребятишек сидели на дворе и во весь голос кричали — кто молитву, кто псалмы; учителя в школе не было, он пришел потом; оказалось, что он слеп на оба глаза и обучает детей на слух. Этот слепой учитель, как мне удалось узнать, жалованья от патриархии раньше не получал, хотя в списках патриархии ему числилось по 60 пиастров в месяц. Другая школа в селении Дждейде. Она помещается в тесной и грязной комнате, никакой классной мебели нет, дети сидят на полу на рогожках. Самые маленькие были заняты азбукой, а большие долбили Псалтирь; некоторые читают Евангелие, пишут лишь несколько человек, арифметикой совсем не занимаются, креститься никто из детей не умеет. Еще школа в селении Сахная. Помещается она в небольшой проходной комнате около церкви; это скорее какой?то подвал, а не комната. Здесь грязь страшная, дети сидят на старых овечьих шкурах, у кого таковые есть, а другие просто на полу. У некоторых детей есть Псалтирь или Октоих, но у большинства ничего нет. Учитель, житель этого же села, получал жалованье от патриарха по 60 пиастров в месяц и столько же собирал с учеников.
Духовных школ, назначенных быть рассадниками сколько?нибудь образованных пастырей Церкви, до последнего времени в Антиохийском патриархате не существовало. И лишь в 1885 г. возникло здесь Духовное училище; оно основано в Бейруте по личному почину и на собственные средства местным митрополитом Гавриилом (арабом). Еще при жизни патриарха Иерофея (1850–1885) духовенство и народ антиохийский неоднократно пытались склонить своего патриарха к учреждению хоть при одном из пяти немалодоходных (патриарших) ставропигиальных монастырей Духовной семинарии или Духовного училища для образования и подготовления местных священнослужителей, но несмотря на тогдашние значительные доходы Антиохийской патриархии из преклоненных румынских и бессарабских имений и на громадную сумму 75 тыс. турецких лир (около 750 тыс. руб.), которую получил патриарх Иерофей от турецкого правительства как вознаграждение за убытки, причиненные Антиохийской патриархии и православным храмам в Дамаске резней христиан магометанами в 1860 г., он, однако, постоянно отклонял под разными предлогами (и часто под предлогом скудных доходов своей патриархии!) указанное всеобщее желание своей паствы. Преемник его Герасим, желая задобрить антиохийскую паству, недовольную тем, что он вышел из чужаков, членов Святогробского братства, поднял с первого же года своего патриаршества дело об учреждении Духовной школы при патриархии в Дамаске; и с этой целью он не замедлил обратиться за помощью к разным учреждениям и благотворителям, местным и чужеземным. На собранные деньги был отремонтирован смежный с патриархией домик, и на этом дело остановилось. Одним из главных обещаний его преемника, Антиохийского патриарха Спиридона, было немедленное открытие вышеуказанной Духовной школы в Дамаске, но обещание это так и осталось обещанием. Патриарх нашел более полезным обратить назначенный его предшественником для Духовного училища домик в жилище для своей многочисленной свиты (благо, он был рядом с патриархией). — Убедившись в суетности надежд на обещания патриархов — Иерофея, а потом Герасима и Спиридона, — вышеназванный митрополит Гавриил сначала открыл Духовную школу в Бейруте, а затем и озаботился ее организацией. Дело это он делал без всякой посторонней помощи и поддержки, расходуя свои средства. Училище это в 1894 г. состояло из четырех классов при семи преподавателях и тридцати учениках, преимущественно из Бейрутской епархии, живущих в самом училище. В нем преподавались исключительно на арабском языке 29 научных предметов. Затем они перечисляются в нашем источнике. Между предметами преподавания значатся: введение в Ветхий и Новый Завет, эгзегетика, литургика, церковная история, патристика, догматика, гомилетика, нравственное богословие, церковное право. Выходит, таким образом, что устроилась полная Духовная семинария. Интересен следующий параграф устава этой школы:'Ученикам, дающим обещание поступить в клирики, училище представляет даром все необходимое: одежду, белье, книги, стол, помещение и учение.'Спрашивается, если епархиальный архиерей имел возможность так хорошо устроить Духовную школу, то почему патриархи Антиохийские как люди, обладавшие гораздо большим нравственным авторитетом и значительными материальными средствами, не озаботились сделать того, что сделал подчиненный им митрополит? Определенный ответ на вопрос находим, и он свидетельствует, что виной указанной непопечительности патриархов все то же, что служит подкладкой очень многих явлений в истории Антиохийского и Иерусалимского патриархатов: антагонизм между пришлым — греческим и туземным — арабским элементами. Нам говорят следующее:'Чтобы закрепить навсегда за собой Антиохийский патриарший престол, Антиохийские патриархи (т. е. греки) не допускают к высшему духовному образованию местное сирийское юношество, а открывающиеся архиерейские вакансии в епархиях замещают своими земляками. Как чужеземцы, имеющие в виду только эксплуатацию материальных средств патриархии, они находят свою выгоду не в образовании и прогрессе своей паствы, а в невежестве и деморализации ее (конечно, стремления к деморализации у них не может быть, заметим мы, и мысль о таковом стремлении представляется преувеличением со стороны цитируемого автора), ибо только при подобных условиях они могут господствовать и распоряжаться бесконтрольно. Антиохийские патриархи, — прибавляет тот же автор, — не устроили доныне и не устроят, конечно, и в будущем ни одной Духовной школы для образования местного духовенства, сколько бы денег они не получали из России. Они всегда будут обещать и народу, и нам (т. е. русским), но на деле ничего не исполнят, потому что образование и подготовление местного сирийского духовенства идет прямо вразрез с их личными видами и целями.'
К счастью для Антиохийского патриархата, времена эти прошли, и вероятно, безвозвратно. В настоящее время после векового господства греков в Сирийской церкви воссел на патриаршей кафедре Мелетий, муж арабской национальности. (Султанское утверждение нового патриарха произошло 26 октября 1899 г., а вступление его на патриаршую кафедру последовало 2 ноября.) И что же мы видим? Этот патриарх
Обращаемся к патриархату Иерусалимскому. Что поведают нам так называемые патриаршие школы, здесь находившиеся? Мы не станем описывать их внешнего состояния: в этом отношении они были не лучше, а даже хуже подобных же школ Антиохийского патриархата. Коснемся порядков, в них господствовавших, и отношения к ним местной духовной власти. Школ устойчивых и непрерывно продолжающих свое дело было мало. Обыкновенно же,'по неотступным просьбам населения (арабов), патриархия приискивала учителей подешевле, платила им некоторое время жалованье, прекращала плату под предлогом безденежья, и школа угасала.'Население жаловалось на то, что хотя школы открывались собственно для арабов, но они?то меньше всего таковыми и пользовались. Сохранилось прошение, представленное православными арабами в 1850 г. в Св. Синод Русской церкви. В этом прошении между прочим говорится:'В училищах (патриархата Иерусалимского) учат только одной Псалтири, ибо других книг, кроме Псалтири, нет; нет даже Катехизиса. И вы найдете детей сей епархии (патриархии) ослами, ничего они не знают, ни чина церковного, ни духовных предметов. В нынешнем году открыли училище в самом городе Иерусалиме для научения детей арабскому языку и построили вновь училище, в котором учителем поставили грека. У него тридцать учеников из греков, и все они набраны из учеников монахов, а в арабском училище, собственно назначенном для здешней епархии, только восемь учеников. После этого судите, как они (греки) пристрастны к своему роду.'Да и те мальчики, которым удавалось поступить в школу, не могли извлекать всей пользы от нее. Грекам мало было заботы до образования арабских детей. Встречаем следующее необычайное известие:'Для арабских детей греческая патриархия открыла училище; и в то же время тайно сообщено было учителям, чтобы они всеми мерами старались продержать ребенка в училище как можно дольше, но так, чтобы он ничему не выучился. Потом греки говорят: вот видите ли, чего–чего мы не делаем для этих арабов — и все не впрок. Мы открыли для них училища; каждый год мы издерживаем большие суммы на покупку и печатание учебных книг, а они ничему не выучиваются. Наша ли вина, если они имеют такие тупые головы?'Но все же некоторые из них достигали грамотности. А тут являлось новое неблагоприятное обстоятельство. Оказывалось, что нечего читать. Правда, в Иерусалиме была английская книжная лавка, где продавались св. книги на арабском языке, напечатанные в Англии. Но патриархия внушила через арабских священников арабам, что Евангелия еретические, что читать их большой грех и что будто эти Евангелия не согласны с Евангелиями Православной Церкви. Арабы поверили священникам и
