– Полковник занимает сейчас пост военного представителя английского премьер-министра. А перед этим он состоял в личной свите Веллингтона.
– Какая приятная неожиданность. Я так давно не видела Уилла Лайта. Знает ли он, что я в Париже?
– Да, я взял на себя смелость сказать ему, где вы остановились. Вчера вечером я встречался с ним в своем клубе. Когда мы заговорили о его назначении на пост главного картографа Австралии, я сказал, что одним из моих пациентов является весьма влиятельный австралийский господин. Вот тогда и выяснилось, что вы все близкие друзья.
Возвращаясь в экипаже в отель, Адди думала об Уильяме Лайте. Она всегда испытывала сильное влечение к этому высокому, стройному человеку с красивым смуглым лицом и пылающими черными глазами. Зажмурившись, она увидела его так ясно, словно он стоял перед ней.
Теперь, когда он знает, где она остановилась, навестит ли он ее? Конечно, навестит. Этого требует элементарная вежливость. Ее предположение оправдалось. Едва войдя в комнату, она увидела, что горничная ставит в вазу великолепный букет роз на длинных стеблях – красные, белые и желтые цветы и лишь одна – черная, в самом центре.
Девушка сделала книксен и улыбнулась:
– У мадам есть поклонник.
Она вручила Адди запечатанный конверт. Притворяясь равнодушной перед любопытной горничной, она вскрыла конверт и прочитала вложенную в него записку.
Дорогая Адди!
Кажется, на этот раз в Париж меня привела высшая цель. Я зайду к вам сегодня же в семь часов вечера, мы поужинаем и предадимся воспоминаниям.
Ваш покорный раб
Уильям Лайт.
– Мадам довольна? – спросила горничная с улыбкой, и Адди вспомнила Мишель. Она хотела, чтобы ее личная горничная сопровождала ее во Францию, на свою родину, но колониальные власти не разрешили ей выехать из Нового Южного Уэльса до истечения срока приговора.
– Почему вы полагаете, что я довольна?
– Потому что джентльмен, который прислал вам букет, должно быть, относится к вам с большой любовью. Цветы такие красивые – и дорогие.
Рассмеявшись, Адди достала из кошелька один франк.
– Возьми, Селия, купи себе букет.
– Да, мадам…
Адди обошла вокруг стола, любуясь роскошным букетом. Селия права, цветы и в самом деле очень красивые. Она притронулась к редкой черной розе в самом центре.
– Они просто великолепны.
Она уже предвкушала вечер с Уильямом. Но ведь она обещала Джону, что навестит его. Ну что ж, тут нет никакой проблемы. Они с Уильямом заедут к нему перед ужином. Время, отведенное для вечерних посещений, короткое. Они еще успеют и поужинать, и поговорить. Джон также будет рад видеть Уильяма.
Она волновалась, как школьница, выезжающая на свой первый бал. Перебрала шесть платьев, прежде чем остановила свой выбор на том, что показалось ей наиболее подходящим.
– Что с тобой, Уилл? – спросила она с несколько нервной улыбкой. Под этим пронизывающим взглядом она чувствовала себя обнаженной.
Он медленно поднес ее руку к губам и поцеловал с чувством, похожим на благоговение.
– Аделаида, моя дорогая, – нежно проговорил он. – Когда я видел тебя в последний раз, то подумал: «Вот женщина в расцвете своей красоты. Как жаль, что я больше никогда не увижу ее такой, как сейчас!» Но с тех пор ты стала еще красивее. – И он вновь поцеловал ее руку.
– Спасибо, Уилл. А ты стал еще более галантным.
– Но не столь красивым? – шутливо спросил он, проводя рукой по своим густым вьющимся волосам с примесью седины. Худое, с заострившимися чертами лицо. Но в глазах Адди он был еще привлекательнее, чем перед своим отъездом из Австралии.
– Напротив… – искренне возразила она. – Ты стал внешне более волевым, значительным. Заходи же. Позволь мне помочь тебе снять цилиндр и плащ.
Его вечерний фрак был открыт впереди, а фалды спадали сзади чуть ли не до колен. И фрак, и брюки превосходно сидели.
– Я ожидала, что ты появишься в мундире.
– О, хватит с меня мундиров, достаточно уже их относил. Некоторое время они рассказывали друг другу о том, что с ними произошло за это время. Уилл Лайт был очень рад, услышав о чудесном исцелении Джона Блэндингса:
– Доктор Депре говорит, что к концу года он сможет уже кататься на лошади.
– Да, новости просто замечательные. Кстати, ты не возражаешь, если, перед тем как поехать ужинать, мы посетим Джона в Сорбонне?
– Буду просто в восторге. Возможно, нам следует уже выехать?
– Да. – Она поднялась и коснулась цветка в волосах. – Спасибо, Уилл, за дивные цветы. Просто обожаю розы.
Он посмотрел на цветок в ее волосах.
– Да, цветы красивые. Но эта роза проигрывает по сравнению с той, которая ее носит.
Она потрепала его по щеке:
– Льстец. Ты, случайно, не ирландец? Слова, как и у Шона Флинна, так и льются с языка.
– Да, я помню Флинна, как и остальных приятелей твоего мужа… Извини, я не хотел…
– Ничего, Уилл. – На миг она задумалась. – Как бы я хотела знать, что случилось с ними. Что с Шоном, Дэнни, Джорджем и Роном? И этим милым Абару?
– У вас была там еще маленькая собачонка, – вспомнил Лайт. – Как ее звали?
– Келпи. Какой это был чудный пес. Джейсон и Джуно просто обожали его.
